Расскажи, что там на улице происходит?
– Я тебе ничего…
Он зашелся кашлем. Это выбитый зуб попал в горло. Так, надо еще слабее бить, если хочу узнать что-то полезное у собеседника.
– А ты кушай, кушай. Полезно, – кивнул я мелкой, которая стала жевать более активно. – Дэниэль, мы тут не торгуемся, если ты не понял. Живым ты из этой квартиры не выйдешь, вопрос в том, как быстро ты сдохнешь. А я никуда не спешу.
Парня затрясло, а на лбу выступили первые капли пота. Я смотрел ему в глаза и видел первые ростки понимания во взгляде. Я бы еще и в химеру перекинулся, для большей убедительности, но боялся за перчатку.
Броня хорошо облегает штаны и футболку, но вот Хофф, когда вернул себе человеческий облик перед смертью, уже был без своего плаща. Так что шут его знает, что с перчаткой станется. А остаться без блокиратора, глушащего маячок в инсигнии, я не хотел.
Зеленый как-то показывал фокус. Ну в смысле Элиот. Он превращался в химеру только наполовину. Ну то есть руки по плечи и ноги по колено. Но я так не умею. Или умею, но не знаю как.
– Меня интересует информация о моих поисках. Кто задействован, диспозиция, расстановка сил, штаб инквизиции в восьмом секторе. И какую технику они подтащили сюда.
Дэниэль рассмеялся. Таким, немного безумным смехом, как бывает у смертников. Я такое иногда видел среди восьмерок, которых пытал. И прекрасно понимал, что это значит. Смирение.
Он за минуту прошел все пять стадий и теперь готов к смерти. Все они так думают, по крайней мере. До тех пор, пока не начинаешь им вырывать фаланги пальцев одну за другой. Тогда терапия заходит на второй круг, но результат может и отличаться.
– Они наняли человека, – улыбался он. – Особенного. Специально, чтобы найти и убить тебя. И поверь, он сможет. Вы знакомы, так что бойся своих друзей.
– У меня нет друзей, – пожал я плечами.
– Теперь точно нет, раз ты убил Корста.
– Не я, – повторил ему, начиная раздражаться.
– Не важно, вось… Восьмой. Ты все равно сдохнешь. Так что не поворачивайся спиной ни к кому. Поверь, я его видел своими глазами. Он тебя на кусочки разберет.
Вряд ли из него удастся что-то выбить. Можно, если основательно поковыряться во внутренностях. Но в коридоре уже слышались шаги и усталые разговоры. А если этот ублюдок начнет кричать, а он обязательно начнет, придется снова бежать.
Надоело. Я положил руку на шею парня и резко дернул ладонью. Послышался знакомый хруст. Удовлетворенно оглядел свою ладонь. А раньше я так не мог. Ну, не одной рукой по крайней мере.
Обернулся на мелкую. Контейнер был пуст и даже стенки аккуратно вычищены пальцем. Я доброжелательно кивнул ей и пошел в угол. За небольшим шкафом нашлась дыра в полу. Я с сомнением посмотрел на ширину отверстия, но решил, что должен влезть.
В самом шкафу нашлось несколько грязных и мятых тряпичных дождевиков с глубокими капюшонами. Они доходили мне до колена, а у мелкой вообще до земли. Стандартное дешевое одеяние большинства восьмерок. То, что нужно.
Только вот мешок с резервуарами