прочего, зрение в моих условиях равноценно самой жизни. Почти инстинктивно закрыл глаза ладонями и… увидел себя, сидящего на пороге своего жилища с прижатыми к лицу руками. Я вновь обрёл способность видеть глазами своего пса!
Я отвёл руки от лица и открыл глаза. На изображение сидящего человека тут же наслоилось изображение Беса. Как будто два киноаппарата проецировали разные фильмы на один экран. Причём мой «проектор» до сих пор находился «не в фокусе».
Бес повернул голову в сторону полянки перед домом. Я посмотрел туда же. Теперь изображения слились в одно, которое лишь слегка двоилось. Обе «камеры» теперь показывали одно и то же с чуть смещённым ракурсом: из джунглей выходила целая стая Белых Псов. В голове вновь как будто что-то щёлкнуло, и целое сонмище образов ударило по моим зрительным нервам.
* * *
Стая бепсов, Белых Псов, насчитывала десять животных, если считать вместе с Бесом. Поведать их родословную мне никто не мог, но, скорее всего, все они были его потомками, хотя не исключено, что и среди Синих Псов тоже время от времени рождались белые щенки. Псов следовало как-то различать и, раз уж у родоначальника бепсов такая кличка, то и всем остальным я дал «бесовские» имена. Трёх псиц я назвал Отяпа, Луканька и Дэва. Псы получили клички Шайтан, Асур, Сатана, Иблис, Хохлик и Ифрит.
Всем собакам их способность к «мультивидению» не доставляла никаких проблем. Они привыкли к этому со щенячьего возраста и чётко дифференцировали своё восприятие мира от видения собрата по стае. Мне же пришлось нелегко: если с раздвоением зрения в то время, когда Бес ещё был бестолковым лопоухим щенком, я справился без большого труда, то его «разодиннадцативление» повергло меня в полнейшую пространственную дезориентацию. Первые два дня мне приходилось хуже, чем внезапно ослепшему. Состояние слепого человека легко представить, просто закрыв глаза и ориентируясь с помощью других чувств. Меня же всё время сбивала с толку чужая трансляция. Я пытался увернуться от несуществующих объектов и натыкался на реальные.
Третьего дня стал накрапывать дождик, и я спохватился, что оставил огромную драгоценность – кусок соли – под открытым небом. Если вдруг хлынет тропический ливень, то максимум в течение часа от моего соляного запаса ничего не останется! Оставил я его недалеко, всего метрах в стах от дома, поэтому, несмотря на проблемы с ориентированием, всё же рискнул отправиться в экспедицию. Продолжалась она часа четыре, и могла бы длиться много дольше, если бы не Асур: он нашёл меня, беспомощно передвигающегося на четвереньках между деревьев в тщетных попытках нащупать заветную глыбу. Когда пёс оказался рядом, его «картинка» на некоторое время высветилась ярче остальных, и я увидел соль всего в паре шагов от того места, где ползал. Затем все изображения вновь смешались, и только держась за гриву Асура я смог вернуться обратно.
Больше никаких вылазок я не предпринимал. Два дня мы с Бесом провели на поляне возле дома. Бес грел на солнышке свои старые косточки, а я сидел