одессита, но кто именно похоронен на этой поляне, а кому посчастливилось уйти – это мне неизвестно. Немного постоял над братской могилой, вспоминая тот день и тот бой. Грустно произнёс: «Простите, друзья, если что не так! Светлый Путь для всех! Пусть покроет Туман Времени ваши имена!»
Немного странная фраза с точки зрения землянина, который бы в этом случае произнёс «вечная память». Однако на Ланеле думают по-другому. Чем чаще произносится вслух имя усопшего, считают ланельцы, тем труднее ему продвигаться по Светлому Пути, ибо в этом случае оно, имя – единственная оставшаяся связь с этим миром – неизменно тянет назад.
Я двинулся вперёд по заросшей высокой травой поляне и через несколько шагов довольно чувствительно запнулся обо что-то, после чего долго пошипел и почертыхался. Пошарил рукой в траве и выудил из её густых зарослей железную кочерёжку, покрытую толстой коростой бурой ржавчины. В этом предмете только с очень большим трудом опознавался пистолет-пулемёт, «скорострел» по-здешнему. Впрочем, в своём нынешнем состоянии он не мог претендовать даже на роль кочерги.
К «ледру» я подходил с некоторой наивной надеждой: а вдруг летательный аппарат окажется в исправном состоянии? Я наблюдал работу пилота, и с управлением, думаю, справился бы… Впрочем, надежда была крохотной и до безобразия призрачной, а потому и особого разочарования не наступило, когда обнаружилось, что и «дракона» не пощадило время. Может быть, хотя бы «горючка» сохранилась? Лишней бы не стала, можно найти применение. Постучал согнутым пальцем по топливному баку: гулко отозвалась пустота. Странно… Аппарат пролетел всего лишь несколько сотен метров – с корабля на остров. Куда из плотно закрытого бронированного бака могло исчезнуть топливо? Обнаруженная неширокая трещина дала ответ на этот вопрос. Без проведения экспертизы стало ясно, что герметичный бак разорвался на две половинки, когда жаркое априйское солнце прокалило топливо до критической температуры. Броня-то крепкая, а вот сварные швы – ни к тарку!
Из хорошо сохранившегося иллюминатора на меня глянуло моё отражение, несколько искажённое выпуклым стеклом. Надо признаться, своим нынешним внешним видом я остался доволен: мужественное лицо с широкими скулами, не слишком широкий нос с небольшой горбинкой, резко очерченные губы, волнистые светлые волосы, небольшая бородка и усы. Широкий шрам, пересекающий левую бровь, нисколько не портил общего впечатления: шрамы, как известно, только украшают мужчину. Зуба вот только недостаёт, правого dens caninas. Но это не слишком страшно. Стоматология на Ланеле находится в зачаточном состоянии, только лишь на уровне вырывания больных зубов. Даже знатные вельможи довольно часто щеголяют прореженными зубами. Ещё и хвастаются: этот я потерял там-то, а этот мне выбил сам лад-лэд такой-то. Камуфляжное одеяние тоже не выглядело нелепо: кастинг на роль коммандос я бы в Голливуде, скорее всего, прошёл. На всякий случай снял накидку и осмотрел спину: а вдруг опять татуировка? Нет, чисто.
В