парень! Надеюсь, ты выучил свой урок и в ближайшее время у меня не покажешься.
– Не покажусь, сэр.
– И запомни, – произнес Холлис спокойным тоном, передавая мальчику его коробку для ланча, – о человеке судят не только по его собственным поступкам, но и по делам его окружения.
– Да, сэр, – ответил мальчик.
Волоча ноги, он пересек комнату и поднялся по лестнице.
Как только мальчуган пропал из виду, Холлис громко и от души рассмеялся, повесил свой топор и направился к стойке. Разбойничья улыбка так и сверкала из-под его огромной бороды, когда он неторопливо проходил мимо нас.
Вскоре спустился мистер Пинкертон, давясь от смеха. Увидев Холлиса, он налил четыре пинты эля и жестом подозвал нас с Холмсом.
– Сегодня за счет заведения, господа. Благодарю за помощь с сыном, – сказал он Холлису и мне.
– Не стоит благодарности, – ответил я.
– И я рад, что смог немного подсобить, – добавил Холлис.
– Если на то пошло, не так уж и немного, Билл, – возразил Пинкертон. – Уверен, парень так вымотался, что хоть сейчас готов примкнуть к «Сынам трезвости»[16] и начать пропаганду завтра с утра.
Мы все рассмеялись. Холлис поднял свою кружку и предложил тост:
– За уроки юности!
– За уроки юности! – хором отозвались мы и громко сдвинули кружки.
Мы выпивали, курили и вспоминали истории из своей молодости, навеянные этим случаем, пока огонь гудел в очаге.
– Любопытно, – размышлял я, – было ли наказание справедливым? Ведь украли всего несколько пинт эля.
Холлис мотнул своей большой головой:
– Ну не скажите, доктор. Там было гораздо больше пары пинт. И, я уверен, это уже не первый раз.
– Что заставляет вас так думать, мистер Холлис? – поинтересовался я.
– Когда мы шли сюда, мальчишка сообщил по секрету, что в ночь на Хеллоуин они с приятелями нагулялись до летающих слоников.
Все засмеялись, и только Холмс дернулся, подавшись вперед.
– Не могли бы вы повторить, мистер Холлис?
– Парень сказал, мол, в ту ночь мы так напились, что видели слона, парящего над Скрабсом.
– Вот оно, Уотсон! – крикнул Холмс, хлопнув кулаком по столу и вскочил на ноги. – И как я мог быть таким слепым? Мистер Пинкертон, мне сейчас же нужно поговорить с вашим сыном.
– Но, мистер Холмс, – запротестовал Пинкертон, – он, наверное, уже спит без задних ног.
– Я действительно должен настоять. Это дело невероятной важности. Оно не терпит отлагательств.
Пинкертон покачал головой и направился к лестнице.
– Кстати, если у вас есть карта местности, не могли бы вы ее нам одолжить?
Пинкертон указал за стойку.
– В ящике под столешницей, – сказал он и пошел звать сына.
Холмс беспокойно ходил взад и вперед перед очагом. Я нашел карту