остановились в каких-то десяти футах и стояли, гневно глядя то на нас, то на солдат. Я с удовлетворением заметил, что по крайней мере некоторые в толпе тяжело дышат.
– Полагаю, вы правы, – произнес офицер и зевнул. – Нам следует принять в этом участие.
– Смотри, малыш, – прошептал Ааз, ткнув меня локтем в ребра, когда офицер выступил вперед и обратился к толпе.
– Ладно. Все вы знаете, что закон не разрешает гражданам наносить друг другу увечья, – начал он.
Толпа мрачно зароптала, но офицер взмахом руки велел ей замолчать и продолжал:
– Знаю, знаю. Нам это тоже не нравится. Будь наша воля, мы бы предоставили вам без нас выяснять отношения, а сами спокойно сидели бы в кабаке. Но решаем не мы. Мы должны следовать закону так же, как и вы, а закон гласит, что только военные могут судить и карать граждан.
– Видишь? – прошептал я. – Есть все-таки некоторые преимущества в цивилизации.
– Заткнись, малыш, – прошипел в ответ Ааз.
Офицер продолжал:
– Поэтому, как бы вам ни хотелось оставить от этих двоих мокрое место, мы не можем вам этого позволить. Они должны быть повешены в соответствии с законом.
– Что?!
Не знаю точно, я это произнес или Ааз, а может, мы выкрикнули это в один голос, но как бы там ни было, этот крик потонул в восторженном реве толпы.
Солдат схватил меня за запястья и болезненно выкрутил мне руки за спину. Оглянувшись, я увидел, что то же самое проделали с Аазом. Нечего говорить, это была вовсе не та поддержка, на которую мы надеялись.
– А чего вы ожидали? – презрительно улыбнулся нам офицер. – Если вы хотели помощи от военных, вам не следовало включать нас в список своих клиентов. Будь по-нашему, мы бы вздернули вас еще неделю назад. Мы сдерживались только по одной причине – эти деревенские дурни дали вам дополнительный срок, и мы боялись бунта, если попробуем сделать по-своему.
Тем временем нам связали руки ремнями и медленно погнали нас к одинокому дереву у одного из ресторанчиков на открытом воздухе.
– У кого-нибудь есть веревка? – крикнул офицер толпе.
Везет же нам, веревка у кого-то нашлась. Ее быстро передали офицеру, и тот начал церемонно вязать петли.
– Пс-с-т! Малыш! – шепнул Ааз.
– Что еще? – зло прошипел я.
Моя вера в советы Ааза упала крайне низко.
– Когда тебя станут вешать – лети!
Вопреки всему, у меня появилась надежда.
– Очнись, малыш. Лети. Как я учил тебя по дороге сюда.
– Меня же просто-напросто подстрелят!
– Дубина! Не улетай, а просто лети. Пари на конце веревки и дергайся. Они решат, что ты висишь.
Я подумал об этом… Крепко подумал. Это могло сработать, но… Я заметил, что они перебрасывают петли через нижнюю ветвь дерева.
– Ааз! Я не смогу этого сделать. Я не могу левитировать нас обоих. Я еще не так силен.
– Не нас обоих, малыш. Только себя. Обо мне не беспокойся.
– Но… Ааз…
– Сохрани, однако, мою личину. Если они вычислят, что я демон,