управлюсь. Ну что, подмастерье, пошли накопленные дела разгребать. Я твоему отцу слово дал, а слово держать надобно.
– Ура! Делом займёмся, – радостно по горнице заскакал Любояр.
Они отправились к выходу, а лебедь за ними как припустится да под ноги бросится.
«Га-га-га», – как закричит на двоих.
– Что это с ней? – удивился Любояр.
– Видать, дома одна сидеть не хочет. С нами что ли пойдёшь? – удивлённо на птицу уставился Агний.
Лебедь только головой помотала да к двери направилась.
– Намучаешься ты с ней до весны, Агний. Своевольная птица какая, – звонко засмеялся Любояр.
– Бери с собой гнездо её. Да пошли в кузницу, – подхватывая лебедя на руки, сказал Агний.
В кузне дело спорилось. Ведагор к ним наведался, птице подивился, рассказу посмеялся. Вечером за ужином в его доме только и разговору было, что про птицу-лебедя. Шутки да смех за столом звучали. Давно такого в их доме не было. А лебедь рядом со столом в сите сидела, словно всю жизнь там провела, да людям в разговоре поддакивала. Она Агния из дому не выпустила без себя. В дверь биться стала. Кричала и шипела на неё, пока Агний птицу на руки не взял. Так с тех пор с собой её повсюду и носил. В селе над ним подшучивали. Да не по злобе, а по-хорошему, по-доброму. Он от этих шуток только отмахивался да отшучивался. Так время и летело.
Часть девятая
Снег укрыл землю плотным одеялом. Метель намела сугробы. Морозы трещали. Лёд искрился. В каждой поре года своя красота есть. Неповторимая. Мальчишки снежные крепости настроили, в воинов играя да деревянными мечами махая. Девчушки с горки катались. Люди друг к другу в гости ходили. Любояру двенадцатое лето стукнуло. Праздник справили. Всё село тому радовалось. Ещё один паренёк повзрослел. К жизни взрослой готовиться начал. Подрастал из него мастер знатный. Агний ему в кузне нарадоваться не мог. Всё хвалил его перед отцом да старшими рода. Лада с Ведагором дитё уже на свет приняли. Сына своего третьего.
– Отдай рубаху, ах ты ж, шипучая змеюка, – пытаясь из-под птицы вытащить рубаху, злился Агний. – Я тебе и тряпицу мягкую постелил, а ты всё рубаху эту в гнездо тащишь. То́ не для тебя она шита была. Для меня её мастерица делала. Отдай, кому говорю, – и опять за рубаху ухватиться попытался.
«Га-га-га», – закричала на него лебедь да зашипела, над рубахой крылья распустила, да всем телом на неё уселась.
– Вот замотаю тебя обратно, будешь ещё на меня крыльями своими размахивать. Отдай, говорю. Я тебе старую дам. Та́ тебе чем не угодила? – опять попытался вырвать из-под птицы свою рубаху Агний. – Вот взял же тебя глупую на свою голову.
В печке потрескивал огонь. Агний плюнул себе под ноги да, потирая ногу, к скамье резной направился. На нём одни подштанники надеты были. Он ко сну уже готовился. Присел тяжело на скамью да стал ногу массировать. Лебедь с рубахи сошла и к нему подошла.
– Что глядишь, птица глупая. Думаешь, у тебя одной рана на теле есть? – потирая ногу, вздохнул Агний.
«Га-га-га», –