кинулся, меч доставая. Тати за свои мечи взялись, лампаду37 на землю уронив. Лихие то люди были, видно, что не раз они на мечах бились. Да и Агний не лыком шит был. Накинулся на них без разговоров. У одного меч из рук выбил да в нос кулаком заехал. А рука у кузнеца тяжёлая была. Силища огромная. Тот тать и свалился без памяти на землю. Потом уходя от замаха меча второго татя, по ноге ему рубанул. Тот на землю коленом опустился. Агний его за грудки ухватил и также нос сломал. Потом он взял верёвку, что на стене висела, да обоих связал. Да узлами таким, что не вырваться, а ноги так, чтобы и не встать. Мечи татей с земли поднял да в избу вернулся. Лебедь ему под ноги кинулась, гогоча что-то.
– Хорошо всё. Без сознания они. Я к Ведагору сбегаю. Тут сиди. Некогда мне с тобой на руках носиться да по морозу, – сказал он через плечо лебедю, на ходу надевая кожу́х38 да не застёгивая, чтобы в случае чего меч достать можно было.
Ведагор Агния выслушал да Любояра к старшинам по домам отправил, чтобы те к сараю пришли. Да чтобы остальных мужчин села на ноги подняли. А сам с Агнием к сараю отправился. Мужики по деревне с факелами да лампадами бегать стали, сараи да клети проверяя. Но других татей не нашли. Одинокая цепочка следов по снегу в их село вела. Видно, других рядом и не было вовсе. Старшие мужчины возле татей собрались. Те пока так и не очухались. Видать, сильна рука была у кузнеца. Было решено их в общинном доме в подклете39 запереть да поутру на суд людской позвать. Агний носы им вправил, чтобы кровь остановить, да рану на ноге одному перевязал. Сказал, что угрозы их жизням нет. В общинный дом их на телеге увезли. Рядом с ними четверо мужчин остались караул вести, остальные по домам разошлись, а Ведагор с Агнием к нему в дом пошли.
– Это всё её благодарить нужно, – разжигая огонь в печи да воду ставя кипятиться, сказал Агний. – Лебёдушка их учуяла. В постели меня напугала. Как заорёт на ухо. Я сразу и не понял, сон то́ был али нет.
– Жизней их не лишил, это хорошо. Людям пусть поутру в глаза глянут. Гонцов в ту сторону уже отправили, мало ли ещё кто с ними хаживал. Так что не одни мы на суд придём. Молодец, Агний. Хороший ты человек, храбрый. На тебя не боязно и село оставить под присмотром, – сказал Ведагор, за стол присаживаясь.
– Нехороший я человек, Ведагор. Плохой. Понимаешь? Плохой, – развернулся от печки к нему Агний. – Я дочку твою сгубил. Сам сгубил.
– Что ты такое на себя несёшь? Али и тебе по голове сегодня досталось? – остановил его властным голосом Ведагор.
– Я не несу. Она меня выбрала. Дочь твоя Светозарушка. Меня выбрала. А я ей отказал. Понимаешь? Ежели бы не тот разговор меж нами да слово ею даденное, не сбежала бы она в тот день. Не ушла. Я её сгубил, – в грудь себя кулаком стукнул Агний. – Смотри, что в лесу нашёл. Думаешь, что просто так месяц туда хаживал? Думаешь, что по глупости?
Агний подошёл к полке, где ларец кованный стоял, взял его в руки, крышку открыл и на стол перед Ведагором поставил.