сделаем так. В субботу, после танцев, я тебя «украду». Ты заранее соберешь самое необходимое и оставишь вот тут на веранде. Я пойду тебя провожать, ты заберешь сумку, и Рамазан на своей машине увезет нас в дом моих родителей. Конечно, если ты согласна. А утром Люция с Рамазаном сообщат твоей матери, что ты уже замужем и пригласят на никях.
– Самат, так поступают уж в крайних случаях, когда невесту силой замуж за нелюбимого выдают. У нас в городе лет десять уж невест не «крали». Конечно, до сих пор бывает, что сначала никях, после заявление в Загс.
– Элечка, милая, разве у нас есть выход? Я не могу ждать месяцами, годами, когда Халима апа примет меня, полюбит и даст согласие на наш брак. Я мечтаю, чтобы ты скорее стала моей женой. Просыпаясь, хочу видеть твое любимое лицо, твою улыбку. Поверь, ты будешь счастлива со мной. Давай поступим так, как я предлагаю, раз по-другому не получается.
– Ладно, Самат, пусть будет так. Знаю, что мать меня никогда не простит. Но что я могу поделать?
– Простит, моя хорошая, она же твоя мама. Пожалеет и простит. И ко мне привыкнет, пусть не примет как сына, и не надо, у меня есть своя мать.
Я так рад, что ты соглашаешься со мной, что даже есть захотел. Очень уж вкусный у вас хворост, сто лет такого не ел. А варенье, язык проглотишь, такое ароматное, ягоды мягкие, во рту тают.
Эльмира засмеялась: «Ах, ты льстец! Нравится, так угощайся. Пересаживайся на диванчик, сейчас подвинем столик и будем есть хворост. Я люблю макать его в варенье и запивать чаем. Знаешь, как вкусно? Только чай холодный, греть не буду, не хочу маму беспокоить».
Ребята уселись на диван. Рядом поставили столик с угощением. Самат протянул ноги в кресло, Эля села, подогнув под себя ноги и укрыв их подолом длинного халата. Она не то чтобы замерзла, как-то зябко стало.
Самат почувствовал это, подвинулся ближе к девушке, обнял за плечи. Эльмира не отодвинулась. Ей нравилось, как от него пахнет, нравились его осторожные прикосновения. Она провела тыльной стороной ладони по щеке Самата. Не колючий, кожа гладкая, приятная. Тот, в свою очередь, взял руку девушки в свою руку и стал мягко-мягко целовать ее пальчики, ладонь.
Так они сидели прижавшись друг к другу, привыкая к новой незнакомой нежности, тихо и осторожно, боясь спугнуть зарождающуюся любовь.
И тут, как гром среди ясного неба раздалось:
– Это что за явление Христа народу? Что это такое?
Халима апа брезгливо, двумя пальцами подняла со спинки стула брюки Самата и швырнула их на диван.
– Я спрашиваю, что это такое. Вам здесь Дом свиданий что ли? Вы ошиблись адресом, молодой человек. Вон отсюда, и чтобы я Вас никогда тут не видела, чтобы духу Вашего не было!
Посмотрев на дочь, она произнесла: «Дрянь!» и хлопнула дверью.
***
Эльмира вздрогнула от маминого хлесткого «Дрянь», как от удара кнутом. Она застыла в том положении, в каком сидела. Глаза наполнились слезами, она вся задрожала. Самат легонечко погладил ее по голове, поцеловал в глаза.
– Вставай, милая, собирайся. Пойдем, я тебя здесь не оставлю,