же, что ей будут не рады. Как они порадуются, если она сейчас уйдет. Нет уж, не доставлю я вам такого удовольствия.
Интересно, идет ли за ней Михаил? Оглядываться нельзя. Эльмира сбавила шаг, прислушалась и поняла, что он идет за ней.
– Эля, стой! Не уходи, Эля! Прости меня, я не подумал, я и вправду дурак.
– Нет, мой хороший, ты не дурак. Просто день такой, все на нервах. Пойдем домой, гости за стол, наверно, садятся. Нехорошо получится, они тебя проводить пришли, а ты ушел.
Проводы были как проводы. Сначала все учили Мишу, как служить, после на перебой рассказывали, как сами служили. После пели русские народные песни под гармонь, плясали.
Кто-то вспомнил о прабабушкином наследстве, начались разборки. Закончилось дракой. Всех разняли, растащили.
Только успели помыть посуду, стала собираться молодежь. Девчонки вытеснили хозяйку с кухни, стали командовать сами. Накрыли на столы, чинно посидели, немного стесняясь.
В конце концов все дружно напились, пошли во двор танцевать. Орала музыка, кто-то выпрыгивал под музыку, девки курили за сараем, парни разливали водку.
Все уже забыли, по какому поводу пирушка. Миша смотрел-смотрел на это и сказал: «Пойдем, милая на реку, пусть веселятся без нас».
– Нет, мой хороший, светает уже. Мама, наверно волнуется. Проводи меня.
Они шли, держась за руки. Подул прохладный ветерок, запели птицы. Над горизонтом заалели, зазолотились легкие облака, появилось огромное алое солнце, солнце надежды веры и любви.
До разлуки оставалось: день и ночь. Всего лишь день и ночь. Миша вернулся домой под утро. Мама сидела за столом, уставленном стопками чистых тарелок.
– Что, сынок, пришел. Последние ночи дома, а ты пропадаешь с этой своей. Недаром ее колдуньей называют.
– Мама, не надо. Я люблю Элю. Она обещала ждать меня из Армии.
– Сынок, посмотрела я на ее поведение. Все я про нее поняла, такие не ждут. Даже говорить о ней не хочу. Ложись, спи, скоро родня явится. Сегодня никуда не пойдешь.
Ты на два года уезжаешь, может я и не дождусь тебя, сердце все время прихватывает. Будь дома, никуда твоя татарка не денется.
– Ладно, мама тебе. Ты еще молодая, еще внуков нянчить будешь. Давай, хоть сегодня спокойно проживем.
– Иди, давай, ложись, я там кружку молока на тумбочке оставила. Попей.
Миша проснулся часов в одиннадцать. Когда он вышел из спальни, то дом был полон гостей. Пришли соседи, парни с которыми на заводе работал. Все уже сидели за столом, только его и ждали. Опять стали наливать, выпивать, наказы дельные давать.
Михаил, не привыкший к алкоголю, быстро опьянел. Ему стало так плохо, что он ушел из-за стола и сел на лавку под раскидистыми деревьями напротив дома. На синем небе ни с того, ни с чего появилось огромное темно-сиреневое облако.
Миша с пьяной ухмылкой смотрел на облако. Оно двоилось, троилось, разрасталось, да как громыхнет! Как прольется дождем! Парень сидел под дождем, трезвея на глазах, думая, что пройдет дождь, он сразу к Эле пойдет.
Мама его потеряла. Накинув на