и, весь бледный, тонким надломленным голосом, похожим на корочку инея, сказал: папочка, мне очень плохо. Крис подхватил сына под мышки. Сын вскрикнул. Крис положил его рядом с собой на угловой диван. Скрючившийся Майкл был бледен, по лицу цвета мятной жвачки тек холодный пот, а вскоре его начало рвать, затем поднялась температура. Крис не на шутку перепугался, но звонить никому не стал. Все, чего он хотел, – чтобы сын выздоровел. ПРОСТО ВЗЯЛ И ВЫЗДОРОВЕЛ, СТАЛ КАК ПРЕЖДЕ, БЕЗ ВСЯКОГО ВОТ ЭТОГО. Сам Крис после армии никаких лекарств не принимал, болезни и недуги обтекали его, будто гору, и в тот момент его голова была максимально пуста с практической точки зрения. Тогда и перемкнуло. Пока бедный, похожий на мороженую креветку со дна морозильной камеры сын отрывисто посапывал, изредка содрогаясь, Крис буравил его взглядом и прогонял болезнь – не надо печалиться, – убеждая и себя, и Майкла, и мир, что его сын здоров, и когда проснется – будет как огурчик. Без всяких последствий. Будет здоров, бляха-муха, и точка! Никаких НО!
Волевой характер не подразумевал ни рефлексий, ни отступлений. Прямая, как таран, мысль, бронебойная и всесокрушающая. Сын проснулся только утром. Полностью здоровым. Тогда-то Крис и понял: он что-то может. Что-то, чему способствует мир, например. Или Всевышний. Или он сам. Оказалось, у Майкла было какое-то сильное отравление (Крис узнал об этом после). Узнал он и о том, что так просто оно не лечится. То есть, без всего. А у Криса получилось.
Он поделился своим достижением с женой, но Надин в ответ усмехнулась и сказала:
– Куда-то тебя не туда занесло. Может, все-таки найдем тебе какую-нибудь спокойную работу, если тебе, хм, скучновато? А сыну лучше дать лекарство на всякий случай.
Крису захотелось ударить ее, но он не стал даже возражать и спорить. Лишь напомнил ей, как однажды она прибежала к нему с дикой головной болью, а он эксперимента ради дал ей таблетку кальция. Ну что, вы уже поняли, что через десять минут голова Надин прошла, и она сердечно благодарила мужа? Правда, так и не поверила словам о таблетке кальция. «Я же знаю, что это были не они, дорогой». Ну-ну.
Обходиться без таблеток он привык еще в армии. Не всегда есть возможность раздобыть анальгин, парацетамол или уголь. Крис начал с головных болей. Они виделись ему зависшим у затылка темным шариком, который можно сдуть или поджечь ментальной зажигалкой, чтобы не оставить и следа. При сдувании, думал Крис, шарик может найти себе новую жертву, а это нехорошо. Получается, что Крис перекладывает болезнь на другого, так что лучше от нее избавляться сразу, пока пыль не опадет наземь. Потом был случай, когда его друг (тот самый, которого застрелили с помощью скулы Криса) потерял голос. Мерфи, так его звали, служил радистом, и потерять голос накануне боевых действий – вариант донельзя неприятный. Что сделал Крис? Закрыл глаза, представил – или даже увидел – темный силуэт Мерфи, приблизил, сфокусировался на шее, приблизил, «дошел» до области горла, расширил картинку, – нырнул в темный коридор проекции,