особняк в пригороде Лондона – и наверняка они отправились туда, а не в отель, как Ричард изначально предполагал.
У него не было привычки додумывать заранее картину с отсутствующими деталями пазла – но была привычка замечать каждую мелочь.
Она не выпускала из рук красную записную книжку – очевидно, что там есть нечто важное.
4. Законы жанра
[Великобритания, Лондон, Сити]
– Конечно нет! Какой же детектив без трупа! – хохотала Александра, облокотившись на высокий столик у окна с видом на улицу. – Всегда есть преступление, всегда есть преступник.
В Рослин Коффи на Куин-Виктория было людно, аромат свежесваренной колумбийской арабики заполнял пространство, Ричард уже расправился с завтраком – кофе и полосатым хрустящим круассаном – и старался не упустить ни мгновения.
Он написал ей в одной из соцсетей, с профиля-прикрытия актера Ричарда Норта – с очень даже правдоподобными фото с его театральной работы, прошлыми вымышленными отношениями и приятелями, – она ответила не сразу, только в конце дня.
Она сказала, что утро – самое продуктивное время суток, и потому лучше встретиться за завтраком… Дополуденный Лондон в будни был бодр, жизнь кипела, на узких улицах Сити автомобили выстраивались в ряд перед светофорами, пешеходы спешили на работу, на бегу забирая кофе навынос.
– Смысл детектива – в изложении последовательности разгадывания загадки, убийство здесь и преступление, и нарушение баланса добра и зла, – продолжала Александра. – Это закон жанра. Структурные элементы системы ее определяют. Всегда есть конфликт и задача, и чем проработаннее детективная история, тем она правдоподобнее – потому что устойчивее.
Ричард кивал, облизывал губы. Александра еще едва осилила половину завтрака – занятая разговором, с привычкой не торопиться с едой.
– Ну ты сам все понимаешь, в актерском мастерстве то же самое. Чем больше ты поймешь персонажа, его мотивацию и его суть, тем больше он станет неотличим от реальности.
Он понимал. Он всю жизнь живет под вымышленными именами, в чужих странах, всю жизнь балансирует на грани, отделяя ложь от правды, обвитой хитросплетениями нитей мистификаций и искусственно созданных декораций.
Она создавала сюжеты, в правдоподобии которых сложно было усомниться.
– Когда приходится освоить новую профессию, чтобы сыграть одну единственную сцену продолжительностью в минуту, – хмыкнул Ричард.
– Когда приходится лезть в архивы парижской Национальной Библиотеки и переводить периодику за все лето определенного года XIX столетия – чтобы написать один единственный эпизод в историческом романе, – подхватила Александра. – Именно так. Человек недооценивает свои способности в воображении – и мало задумывается о том, что объективная реальность ничем не отличается от вымышленной.
– Хорошо, если бы все творили зло только в своей собственной голове.
– Да, –