день Ивана Денисовича» – прохода ему не давали! Расскажи, Грег (они так Гришку называют), как тебе жилось в тоталитарной стране…
«Хорошо, что с бумагами успел. Ревзин – молодец. Купите себе коттедж, ребята. Хотя бы одну проблему закроете.»
– …так Гришка весь урок с учителем спорил насчет Сталина! Однобокую точку зрения, грит, выдаете. Представляешь, папуль? Ты можешь гордиться!
«Уезжай, уезжай!»
– Ой, а давай я еще раз письма от внуков почитаю! «Дорогой, любимый мой дедушка…»
«Замолчи! Только не это!»
Дочка обрывала себя на полуслове, заливаясь слезами.
«Не сдавайся, слышишь? Ты все правильно сделала!»
Последнее, что увидел Пархоменко – семилетняя Галка в красном платьице, ноты – под мышкой. Она шла вприпрыжку, крепко сжимая его за руку. Вдруг остановилась и с тревогой спросила:
– Скажи, пампушка, а когда… когда тебя не станет… как я буду жить? Кто мне скажет, как правильно?
Они возвращались из музыкальной школы на Балчуге, ликуя от счастья: Галю взяли безо всякого блата! Директор, Бернард Борисович, лично прослушал. Дочка ни разу не ошиблась, пропела и простучала. Ах, какая хорошая девочка, промурлыкал Бернард Борисович.
Конечно, она же – моя дочь!
Он купил мороженое в вафельных стаканчиках, и Галка закапала новое платьишко. Эх ты, Дуся с мыльной фабрики! К вещам надо бережно… Батька твой – в одних трусах, все детство…
И вот тогда она ошарашила его странным вопросом.
Он поднял бровь и ответил совершенно серьезно:
– Всегда делай, как батька говорит. И будешь знать, что делать, когда уйду в края, откуда нет дорог…
Он специально ответил строчкой из песни – Галя немедленно ее подхватила:
Когда уйду в края, откуда нет дорог,
Я сам навек Россией стану.
Ночами росными в стволах твоих берез
Струиться будет кровь моя…
Маленькая Галя растворилась, уступая место его матери-покойнице. Одетая в белое, мама была удивительно молода:
– Мишка, сынок!
В ее руках дымилась миска с варениками.
«Дома. Слава Богу!»
Галя вышла из больницы, ошарашенно пялясь на людей: они смеялись и ели на ходу, ругались по телефону и закуривали второпях. Как странно, им не было дела! Будто бы пару часов назад не случился ядерный взрыв. Будто никто из них не знал, как быстро развивается легочная недостаточность. А она вот в курсе теперь…
Она не слышала звонков телефона, прохаживаясь взад-вперед. По детской привычке следила за тем, чтобы не наступать на асфальтовые трещины. Ревел Ленинградский проспект, настигали московские сумерки, растворяя в себе добротные сталинские дома. Вот и пампушка любил строить на совесть. Он все и всегда делал правильно. Только главное упустил. Что я буду делать без него?!
Профессор Соколовский