сгущалось до самоненависти. Удачные аргументы приходили в голову недели через две. Вся ее жизнь была сшита по отцовским лекалам. Даже Бог занял сторону пампушки!
…Он позвонил хмурым декабрьским вечером и, как всегда это бывало, отрубил:
– Я считаю, вам пора заводить ребенка.
Прошел уже год после Галиного замужества. Год, в который ей было предписано категорически воздержаться от зачатия (неизвестно, как сложится, будешь потом разведенкой-одиночкой). И надо же, именно в тот день, двумя часами ранее Галя узнала, что беременна.
Через несколько лет другой папин звонок вытащил Галю из туалета – ее выворачивало наизнанку. Должно быть, несвежий творог на рынке подсунули…
– Григорий растет царьком и полубогом. Ему нужен брат, – отчеканил в трубку отец.
Нет, я не отравилась, с тоской подумала Галя. Опять наверху утвердили отцовские схемы. Можно не бежать в аптеку за тестом. Можно не гадать, кто родится: мальчик или девочка.
Волны отцовских распоряжений накатывали все чаще и чаще, Галя поднаторела в боях. Ее можно было достать только критикой детей. По мнению папы, Саша рос дичком и совершенным неадекватом. Галя плевалась аргументами, напирая на собственный педагогический опыт, неговорящего до восьми лет Энштейна и… Впрочем, какой прок перечислять все, что она тогда говорила? И здесь папа оказался прав.
Ее проблемы измерялись лишениями бойцов и тружеников тыла в Великую Отечественную. Хронический недосып, шесть маминых больниц за год, Гришкины опыты с открыванием окон, диссертация, вечно командировочный Олег – по шкале Пархоменко все это тянуло на двадцать процентов от должной нагрузки.
– Жизнь – не только праздник. Семья – это работа. Ты полотенцем пот со лба не вытираешь. Пусть вдохновят тебя образы великих предков! Цели поставлены, задачи определены! За работу, товарищи, за новые трудовые достижения!
Подуставший отец теперь ограничивался лозунгами.
Приближаясь к дате 11.11., Галя представляла, как разорвет финишную ленточку, и стихнут агитки ее обожаемого палача. Ночами она разыгрывала желанную мизансцену, шлифуя мелочи. Лучше организовать встречу в ресторане: в случае неловких вопросов она набьет рот едой. Голосовая подача имеет колосальное значение. Новость сообщается небрежно, как бы впроброс:
– Кстати, все забываю сказать: я ж второй месяц – заведующая кафедрой.
И он выпучит глаза, задохнувшись от восхищения: неужели эта дурища чего-то достигла без него?!
Одиннадцатого ноября жизнь Гали пошла псу под хвост…
Да не собиралась она ни в какую Америку! Что там делать, если на третьи сутки любой заграницы она задыхается? Париж и Мюнхен, Анталия и Фрайбург… – от надраенных площадей и чужого воздуха падает температура, замедляется коровоток. Нет уж, мне нужны пресловутые березки и родимое раздолбайство. Я пристрочена к Родине суровыми нитками.
Также крепко держали брачные