что хочу его, но не могу так поступить по отношению к мужу. Сказала, что уважаю своего мужа, что Витя мне не изменяет, и я не собираюсь изменять ему. Игорь нагнулся и стал опять меня целовать. Я не была против, но он снова попытался раздеть меня. Когда я в очередной раз не позволила это сделать, Игорь сказал: тогда я… И он расстегнул ширинку, выпустив на волю свою твердую плоть. Меня это не испугало, хотя должно было бы. Я неожиданно для себя стала нежно прикасаться к его плоти, и мне это нравилось. Но я вышла на улицу, чтобы не искушать себя. Игорь вышел следом со словами:
– Мне нравится, как ты себя ведешь. И все равно ты будешь моей!
Но отвез меня домой. Как-то Игорь ехал с моим мужем в маршрутке и сказал Виктору, что уважает меня. И я понимала, за что именно. Мужчины добиваются женщин, а добившись, перестают уважать их.
Людмила Ивановна…
Когда санитарки были выездными, Людмила Ивановна была моим фельдшером. Она научила меня ставить уколы. Как-то мы с ней выехали на вызов, у женщины был сердечный приступ, ее губы посинели, но Людмила Ивановна вытянула ее с того света, и не ее оду. Она, конечно, была резкой женщиной, часто сквернословила, но неприличные слова из ее уст не резали ухо – Людмила Ивановна материлась словно пела.
Она была самым старшим по возрасту фельдшером. И часто сотрудники рассказывали, что, когда они приходили на скорую только после училища – она их всех подучивала. Рассказывали очень много смешных историй с участием моей Людмилы Ивановны. Но возраст брал свое, хотя не только возраст. Людмила Ивановна любила выпить. Еще она стала медлительной, невнимательной, начались жалобы со стороны пациентов, и руководством было решено собрать собрание, на котором должны были обсудить поведение сотрудника и принять меры.
Собрание проводилось на скорой помощи, присутствовали все сотрудники, кроме водителей. Была озвучена жалоба и предложен вариант понижения в должности с фельдшера до медсестры и перевода Людмилы Ивановны в отделение травматологии.
Все сотрудники молчали. Я не могла поверить, что никто ничего не говорит в ее защиту. Я всегда считала, что на скорой самый дружный коллектив, они же всегда покрывали друг друга. Людмиле Ивановне до пенсии оставалось доработать всего два года, но все продолжали молчать. И я не выдержала!
Я встала, мой голос дрожал, но я говорила. Я говорила о том, почему люди такие коварные, почему они не пишут слова благодарности тогда, когда им спасли жизнь? Почему пациенты могут лишь жаловаться? Ведь спасенных людей было намного больше.
Я рассказала, как Людмила Ивановна при мне купировала сердечный приступ, она вытянула пациентку с того света.
– Почему вы вычеркиваете эти спасенные жизни? – возмущалась я.
Я рассчитывала на то, что меня поддержат остальные сотрудники, но меня не поддержал никто. Мое выступление растрогало лишь саму Людмилу Ивановну, она расплакалась…
После собрания Игорь, водитель Людмилы Ивановны, возмущался, почему никто не встал на ее защиту, почему водители не присутствовали