Мурат в два счета найдет нас обеих. Я останусь здесь, чтобы принять на себя весь его гнев и сдержать столько, сколько смогу. А ты пообещай моя девочка, что не вернешься сюда больше никогда и сможешь устроиться в жизни.
– Мамочка, но как же я без тебя… – растерянно пробормотала я, растирая злые слезы по лицу. Почему, ну почему я не могу жить, как все девушки моего возраста?! Почему на мою долю выпадают эти испытания?! Почему я вынуждена бороться за жизнь с собственным отцом?!
– Ты справишься, Мадиночка. Я уверена, что воспитала очень умную и мудрую дочь. Твоя задача затаиться на какое-то время, спрятаться, чтобы никто тебя не нашел, и ни с кем не связываться из прошлой жизни. Даже со мной. Так будет больше гарантий, что отец не найдет тебя. Да, он будет в ярости, когда поймет, что ты сбежала, но это уже моя проблема. Не переживай и не волнуйся ни о чем. Я тебе дам немного денег, я скопила, втайне сдавая в ломбард кое-какие украшения. Помнишь, отец тогда разозлился, когда узнал, что наша помощница якобы воровала из моей шкатулки вещи? Так вот, она их и сдавала в ломбард по моей просьбе. Нехорошо, что так получилось, конечно, но я ее пристроила потом к своей дальней родственнице и отдала часть вырученных денег. – Мама продолжала шептать быстро-быстро, словно в бреду, а я лишь слушала ее с раскрытым ртом. – Я давно планировала сбежать вместе с тобой от Мурата, но для двоих этих денег было бы мало, а для одной из нас вполне достаточно на пару месяцев, если тратить с умом. Я думала потерпеть еще пару-тройку месяцев, а может и полгода, но судьба распорядилась иначе, твоему проклятому отцу вздумалось тебя замуж выдать так некстати. Но ничего, главное, чтобы ты смогла вырваться, для меня твое счастье превыше всего. А теперь вставай, я обработаю твои раны, а ты притворишься, что уснула. Ночью я приду к тебе, принесу кое-какие вещи. Единственное, документы отец держит в сейфе, их я достать не смогу, моя золотая. Но, может, оно и к лучшему, никто не будет знать, как тебя зовут на самом деле и кто ты такая.
Мама помогла мне встать, обтерла меня полотенцем, словно маленькую девочку, в то время как я морщилась от боли и тихонько стонала.
– Я буду молиться, чтобы высшие силы покарали его за то, что он поднял на тебя руку, – шептала мама, снова роняя слезы. Я вытерла их дрожащей рукой и из последних сил произнесла:
– Не плачь, пожалуйста, мамочка. Уверена, Аллах все видит, и когда-нибудь восторжествует справедливость. Не бери грех на душу, я сама виновата. Можно было согласиться с ним, ведь не потащил бы он меня замуж, в конце концов, сегодня же! А потом надо было сбежать. Но я растерялась и проявила упертость там, где не надо.
– Моя родная, моя единственная…– говорила мама. – Отдохни, Мадиночка, тебе надо прийти в себя, ты на ногах не стоишь, я сейчас принесу лекарства, дам обезболивающее и постараюсь вытащить осколки из ран.
Мама поступила ровно так, как сказала. Правда, ей не удалось вытащить все осколки, при движении чувствовалось, что в ранах есть остатки, которые причиняли боль, но я предпочла промолчать, чтобы не расстраивать маму еще больше. Некоторые