волосы спускались на открытые плечи, темно-голубые глаза влекли его, а алые губы что-то шептали. Она подошла ближе и прильнула к нему, испепеляюще, поцеловав его в губы. Поцелуй пронзил пастора, он широко открыл глаза в ночи…
Во мраке комнаты над ним склонилась та самая женщина из его сна и та же самая, которая была изображена на картине, висевшей на стене. Святой отец с ужасом понял это. Но ее глубокие и вместе с тем выразительные глаза манили и властвовали над ним, женщина тонко улыбнулась и жарко коснулась его губ. На грани сна и реальности, балансируя на краю здравого смысла и невозможности происходящего, священнослужитель отдался во власть уносящей его страсти и блаженству.
P.S. Солнечный свет пробивался в окно, падая на низенький письменный стол и стоящий рядом с ним саквояж. Дверь открылась, и в нее вошел управляющий отеля, он быстро окинул комнату взглядом, удовлетворенно мотнул головой, подошел к саквояжу, взял его и, взглянув на портрет висящий на стене, понимающе улыбнулся. Затем почтительно поклонился ему, развернулся и вышел вон из пустой комнаты. Ключ в замке дважды провернулся, и замок защелкнулся.
На стене в тени комнаты висел портрет красивой темноволосой женщины, сидевшей в бархатном фиолетовом платье на открытой веранде, она мило улыбалась, в ее изящных тонких руках была алая распустившаяся роза…
Мистика: «Квартира № 99»
На вокзале протяжно загудел поезд, по громкой связи объявили отправление экспресса номер 024М Москва – Казань, вагоны вздрогнули, и состав покатился вдоль перрона. В вагонах у столиков разместились пассажиры, они воодушевленно смотрели в окна, прощаясь с городом, доставали съестное, пили чай, беседовали, знакомились.
За забором вокзала тоже шла своя насыщенная жизнь, под мостом сидели два грязно одетых и непричесанных человека, они курили, смеялись и разливали водку по стаканам.
Пустая перевёрнутая коробка, застеленная газетой "Правда", служила им походным столом. На нем стояло два стакана, початая бутылка водки емкостью 0,5 литра, маленькая открытая банка соленых огурцов и шпрот, тут же лежал разломанный пополам батон хлеба.
– Удачный выдался день! – сказал вольготно развалившийся на разорванной коробке мужчина лет 45.
– Дааа, – протянул второй и добавил, – как раньше, по-человечески, только вилок с тарелками не хватает.
– А ты что, и вилкой-то пользоваться умеешь, чумазый! – засмеялся первый над своим товарищем и шумно при этом выпустил газы, отчего еще пуще рассмеялся.
– Силен, здоровьем так и пышешь… – улыбнулся товарищ, присел на корточки и сказал, – слушай, историю тебе свою расскажу, никому не говорил, все боялся, что за сумасшедшего примут.
Он закурил папиросу, смотря вдоль длинного забора, выдохнул через ноздри дым и начал свой рассказ: "Лет пять назад это было, еще в органах служил"…
Шел второй час ночи, когда из дежурки по рации раздался полусонный голос: "Дежурный опер на выезд…". Скинув ноги со стола,