Калеб Азума Нельсон

В омут с головой


Скачать книгу

к рассыпчатым брусочкам печенья, рядами выложенным на столах в фойе женщиной из Ямайки. У нее во рту золотой зуб. После вы с ней подружитесь. Мама так и не расскажет, что именно о тебе сказали – тайна рекомендательного письма, которое обеспечило тебе бесплатное обучение в этой элитной школе, так и останется тайной. Перед уходом мужчина пожимает твою тонкую детскую руку своей большой и оплетенной венами рукой, притягивая тебя, будто для объятий.

      – Нам нужны такие, как ты, молодой человек.

      В ответ на твое недоумение:

      – Нам нужны темнокожие ученики. Очень нужны, правда.

      – Тааак, – говорит она, – это все объясняет.

      – Что объясняет?

      – Почему мы так ладим. Со мной та же история, только случилось это в шестом классе.

      Она оглядывается на кухонный стол у себя за спиной. Тело готово прыгнуть и усесться на холодную каменную поверхность, но она останавливает себя.

      – Расскажи о своих школьных годах, – просишь ты.

      – Это… сложно. Я не была изгоем, но всегда чувствовала, будто бы у меня нет допуска.

      Ты тоже. Впрочем, это можно объяснить множеством причин, большинство из которых тебе тогда было не понять. Нет совершенно никакого повода к тому, чтобы шестнадцатилетние подростки захотели дружить с непонятно как очутившимся среди них мальчишкой из бараков для темнокожих – долговязым и неуверенным в себе.

      – Ты потерялся, что ли?

      – Потерялся.

      – А куда идешь?

      – В начальную школу.

      Они решили проводить тебя. Слава богу, ты сказал, где учишься.

      – Кто у тебя классная?

      – Мисс Николл.

      – Правда? Она и у нас была. Передавай ей привет.

      Один из них пристально тебя разглядывает.

      – Он похож на Гэбса. Правда ведь, Андрэ?

      Андрэ произносит что-то невнятное. Гэбс – это внушительных размеров мужчина из Нигерии, с острым умом и постоянной улыбкой. Сравнение, совершенно очевидно, несколько поверхностное. Впервые увидев Гэбса, ты задумался: мы и правда похожи? Мы что, все для них одинаковые? Гэбс, ты тоже ощущаешь это физически – как что-то твердое и тяжелое встало в глотке и жжет, как крепкий алкоголь? Если да, то как оно называется?

      Вместо внезапных вопросов и ответов ты прощаешься с ними особым рукопожатием – к ликованию каждого. Вы не так много сказали друг другу, но кивок на прощанье стоит несказанных слов.

      – Можно поинтересоваться…

      – Нас было двое. Я и еще одна девочка. А у вас? – Ты уже на диване, пытаешься сесть по-турецки, она задевает коленом твою руку. Не нарочно или же это знак скрытого желания, в любом случае вы оба делаете вид, что не замечаете: ее нога теперь поверх твоей, а твоя рука лежит на ее бедре.

      – Четверо. Два мальчика, две девочки. А в параллели на год младше – никого.

      – Одиноко, наверное.

      Как сказал Болдуин, всегда кажется, что ты один в своем несчастье, пока не раскроешь книгу. В этом случае две книги распахнулись до треска корешков, пусть некоторых страниц и не вспомнить. От ее взгляда некуда уйти и негде прятаться.

      – Иногда