в двухметровом снегу, он, было, чуть не замерз.
Как выяснилось потом, природа-матушка замела ложбину, а когда гусеничный трактор ложится на брюхо в снегу, он становится беспомощным, как, например, машина без колес или перепивший человеческой кровушки клоп, который лежит на брюхе, ножки двигает, но они до поверхности подушки не достают, ну надо же так вот нажраться…
Вовсе не чудом, а по неписаному закону на тракторе такого рода, как старый добрый ХТЗ-74, всегда с собой возили толстый трос, метров в пять-шесть, он же использовался при связке, когда волокли скирды соломы, да и на всякий случай, чтобы всегда мог помочь другому, если тот забуксовал, или даже и сам себе подсобить, а для примера, вот как…
Осмотревшись вокруг, он понял, что помощи ждать тут неоткуда, солярки, конечно, хватит на несколько часов, если все хорошо, а потом, не дай Бог, заглохнет мотор…
Мороз около тридцати ниже нуля, а к ночи наверняка упадет и еще, в кабине имелся топор, тоже одна из очень нужных вещей в таких условиях севера, взяв сей в руках русского мужика нестареющий инструмент, он отправился в сторону леса.
Метрах в ста пятидесяти сквозь снегом запорошенные кусты просматривались небольшие елки, Бронька, выбрав одну толщиной около двадцати сантиметров в диаметре, не раздумывая стал рубить, ночь надвигалась большими шагами, в зимнее время на тех широтах темнеет вскоре после полудня.
Благо однажды он краем уха слыхал о выходе из подобной ситуации, и данный опыт, хоть он чужой, но пришелся очень и очень тут кстати.
Оставалось не более получаса до полной темноты, когда он, неся бревно длиной в четыре метра, подбредал к трактору по глубокому снегу.
Сани пришлось отцепить и оставить на месте, а потом, расположив ствол срубленной елки поперек спереди своего железного коня, он тросом привязал его к гусеницам, включив первую скорость, пополз, забираясь на бревно и продвигаясь вперед, ровно на длину трактора, пока спасительный обрубок дерева оказался сзади, это означало, что четыре метра пройдены.
А теперь спасающая ситуацию деревяшка отвязывается и переносится вперед, где заново привязывается – да-да, и так повторяется эта операция несколько раз, пока тяжелая техника не выбирается до места, где гусеницы уже справляются с толщиной снежного покрова.
Это адский труд, но и единственный способ, как не замерзнуть, застряв в сугробе снега в февральскую метель.
Несмотря на лютый мороз, весь мокрый от пота и снега, он в последний раз отвязал бревно, но не оставил его на месте, а, прицепив волоком к трактору тросом, включил шестую скорость и на полном газу, фарами разрезая метель, чуть ли не наугад, помчался по направлению домой. Был десятый час ночи, когда он подъехал к воротам тракторного парка возле мастерской.
Сторож открыл, как отец сыну постучав по плечу.
– А ты, брат, молодец.
Старик увидел тросом изрезанные руки и волочащееся бревно сзади