так не считаете?
– Мне трудно судить. Владимир Дмитриевич был сильным человеком. К тому же он занимался скорее общественной работой, нежели политикой.
Она помолчала.
– А вы разные с отцом!
– Да? Удивительно. Я уж решил, что мы двойники.
– Внешне почти. Хотя я не знала вашего отца в молодости. Возможно, он был такая же язва, как вы.
Мы усмехнулись. На этот раз почти дружелюбно.
– Вы знаете друзей отца? – спросил я.
Завьялова удобней сложила руки под высокой грудью и подумала.
– Друзей? Нет, не знаю, – ответила она. – Многие искали знакомства с вашим отцом. Владимир Дмитриевич в помощи никому не отказывал, но, повторяю, близко к себе никого не подпускал.
Мы помолчали.
– Так что же вы думаете делать? – спросила Завьялова.
– Теперь не знаю.
– Вот что. Возьмите мой номер телефона. Позвоните. Я спрошу, как устраиваются дела такого рода. Я имею в виду с мебелью и вещами.
Я подал записную книжку, и женщина беглым почерком набросала имя и номер. Уточнила, где я остановился, и на мою ответную любезность сообщила, что, как у всех сотрудников издания, телефон квартиры главного редактора у неё есть.
4
Зарядил промозглый дождь. Пока я шёл к метро, мои парусиновые туфли промокли вместе с носками, и я скорее поспешил домой.
Ключ английского замка закапризничал, отказываясь нырять в родную скважину. Я упорно колдовал у входа, пытаясь попасть в квартиру, когда дверь вдруг распахнулась.
С порога на меня недобро смотрела девушка. Я узнал Веру, дочь второй жены отца.
Вера безмолвно отступила в сумрак, оставив дверь открытой.
Угол прихожей заняла огромная красно-белая дорожная сумка.
Вера устроилась на кухне на стуле, закинув ногу на ногу. Девушка курила и даже не повернула голову в мою сторону. На сковороде поквакивала и постреливала яичница.
Вера, бесспорно, не обязана была кидаться мне на шею – она даже номинально теперь не приходилась мне сводной сестрой – но её безразличие меня обескуражило.
– Здравствуйте, Вера! – сказал я дружелюбно.
– При-вет! – тихо, по слогам ответила сестра, округлила рот и искусно нанизала одно колечко дыма на другое.
– С приездом!
Она кивнула и поднялась к сковороде, держа сигарету на отлёте.
На вид Вере было не больше шестнадцати лет. Под белой блузкой из шёлка едва угадывалась подростковая грудь. Джинсовая мини-юбка на узких, как у мальчика, бёдрах очень условно выполняла функции одежды. Девушка при желании уместилась бы в свою огромную дорожную сумку в прихожей. Вера наклонилась к плите, показав своё бельё и полное безразличие ко мне.
– Вы сюда надолго? – спросил я.
– Послушай, давай сразу договоримся, – ковыряя ножом в сковороде, предложила Вера, – поменьше вопросов. А если ты хочешь обсудить кое-какие детали,