подпирать стены хлева?! – бесцеремонно выражали другие свое отношение к реальным претенденткам на симпатии Шкафа. – Пусть скажут спасибо, что мы их Опилками не называем! Но, видно, не далеко это время…
На Дровах – прозвище тоже быстро стало обиходным – вальяжно располагались, большей частью, элегантные и комфортные, сдержанные в формах и не яркие по цвету – Пальто и Костюмы, Блузы и Юбки, Комбинезоны и Брюки, Платья и Сарафаны, Жилеты и Куртки…
Несмотря на объединяющее всех вешалок призвание служить Одежде, в Шкафу они больше всего напоминали соседей по коммунальной квартире или в геополитике, где ссоры и свары возникают по любому поводу или без него и не прекращаются в принципе – меняются лишь мотивы склок, а взаимоотношения никогда.
8
Уже с первого взгляда на Моль каждому становилось ясно, что она представляет собой артефакт образа жизни, когда праздник длится бесконечно – не зависимо ни от времени суток и ни от чего-то другого. Поэтому подобные персоны всегда и выглядят, будто собрались на вечерний прием.
Ее платье было пресыщено блеском, рассчитанного на электрическое освещение – никому другому и в голову не могло бы прийти носить такое днем – соперничать в сиянии с самим солнцем!
– А вот и мой выход, – говорила себе Моль после каждой неудачной попытки Комнаты завязать отношения со Шкафом.
И она тут же стремительно вылетала из, свернутого трубкой, старого шерстяного ковра в котором жила. Оставляя после себя в воздухе облачка перламутровой пудры, она виртуозно исполняла несколько сальто и, не смотря на преклонный возраст, иногда все-таки добивалась вослед себе если не настоящих аплодисментов, то хотя бы отдельных хлопков.
– Сегодня я опять была в ударе – мне аплодировали! – наслаждалась производимым эффектом Моль. – Не станут же рукоплескать от безделья!?
Она считала, что совсем неплохо устроилась в жизни:
– И в обществе все для меня сложилось недурно – личная подружка и персональный психиатр Комнаты! И с пищевыми предпочтениями у меня проблем нет – ковер-то, хоть и старый, но чисто шерстяной!
Она всегда стремилась найти для себя местечко, где не нужно было бы заниматься чем-то ответственным или проявлять какие-то особенные таланты.
– Как правило оценивают не по способностям и умениям, а по тому, как выглядишь и кого из себя изображаешь! – оправдывала она себя. – Многие были бы не прочь оказаться на моем месте.
Но со Шкафом у Моли не сложились отношения, и это еще мягко сказано, и виною тому был материал, из которого он был сделан – кедр. Стоило ей оказаться рядом с ним и пару раз глубоко вздохнуть, как ее тут же окружали ее предки, давно переместившиеся в мир иной – они настойчиво предлагали присоединиться к ним.
– И что после этого я должна испытывать к нему? Впадать в экстаз? Присоединиться к толпе его воздыхателей? – взрывала она эмоциями пространство старого ковра. – Нет, роль мученицы по идейным соображениям не для меня. И во имя чего, спрашивается, я