Последний день откровений. Астрафайр

сдаться.

      Перехватив последний и отчаянный выпад нападавшего Виктор заломил ему руку и затем жесткой схваткой зажал его хрипящее горло и только единственное, чего он опасался в тот момент так это, чтобы не контактировать с его кровью, ведь насколько он знал, основная масса последователей дьявола насильно инфицировались неизвестным науке вирусом крови с целью полного их себе подчинения через страх смерти. И поэтому Виктор не рисковал он лишь все сильнее сжимал горло служителю зла и затем, когда тот перестал сопротивляться задал ему лишь один вопрос: – назови имя своего хозяина.

      И этот вопрос он задаст еще не раз и даже попытается переубедить сатаниста в неправильности его выбора, но на том и остановится и не будет применять к нему еще большего физического давления от возникшего в себе четкого осознания, казалось бы, совсем ненужного сейчас чувства глубокой человеческой жалости.

      И все потому, что этот жалобный и умоляющий надрывной душевный крик, этот полный своею невообразимостью стенаний и мольбы просящий взгляд, который вырывался из глубин несчастного существа заполняя всю его непроглядную мутную глубь жгучей, нечеловеческой пыткой осознания от своего дальнейшего исхода, он то и заставил Виктора ослабить на его горле свою железную хватку.

      «И неужели в меня снова закралась эта коварная и предательская слабость – закричало все и возмутилось в нем – да нет же, это лишь то, что отличает меня от них – но тогда ты проиграешь бой и погибнешь – нет, я не должен и не допущу поражения – но в борьбе другого не дано – да, я знаю, но я не знаю, как мне поступить по-другому – у меня есть вопросы и прошу дайте мне на них ответы, а еще меня переполняют эмоции и чувства и скажите есть ли во мне сердце?»