вперед. Парировав удар, Дади отскочила назад, ожидая очередной пинок. Теперь она перешла в наступление, замахнувшись для удара сбоку. Фаридин приготовился встретить её клинок своим, но в итоге встретил её локоть своим лицом.
Один-один.
*******
Они сидели в центре зала, сверля друг друга глазами. Оба были щедро усыпаны синяками, тяжело дышали и то и дело морщились от боли. Глаз Фаридина, принявший на себя удар локтем уже заплыл. Щека Дади была вымазана кровью из рассеченной губы. Поодаль от них лежал чей-то последний молочный зуб.
– Почему? – тихо спросил Фаридин. Дади, ничего не ответив только подняла глаза. Парнишка так и не понял, что выражало её лицо, поровну покрытое лунным светом, тенью и свежей кровью. Только глаз казался каким-то странным. – Почему ты просто не запрешься в комнате, не мешая жить другим?
– Потому что я заставляю её выходить, – раздался низкий мужской голос. Огромный монах сидел скрестив ноги рядом с доспехами и своей мощной фигурой вполне вписывался в их шеренгу.
Дади просияла, впервые увидев своего учителя после нескольких недель разлуки. Она попыталась резко встать, но ушибы на её теле тут же устроили перекличку, отзываясь вспышками боли. Девочка проигнорировала их и была готова сорваться с места, но Андж уже подошел к ним и встал на одно колено. Даже наклонившись, он все ещё нависал над детьми.
– Парень, – обратился старый монах к Фаридину, который тоже попытался встать, но был удержан на месте могучей рукой, – если хочешь на кого-то злиться, то злись на меня. Твой дед возится с ней по моей просьбе. А попросил я его потому, что никто здесь не знаком с Недугом ближе него. Твои родители соврать не дадут. А ты, дитя, – Андж повернулся к Дади, – в чем ты хотела его убедить своим молчанием?
– Ни в чем, – ответила девочка, потупив взор, – он ведь прав.
– В чем же?
– Я приношу вред.
– И скольким ты по-настоящему навредила, кроме себя? И настоятеля Оргуна, который, напоминаю, помогает тебе добровольно?
– Пока никому…
– Вот видишь, – Андж поднялся на ноги. – Дети, читать вам долгие нотации я не буду, ваши воспитатели справятся с этим лучше. Скажу только вот что. Ты, Фаридин, должен успокоиться. Ты здесь не единственный взрослый. А ты, Дади, должна говорить, тогда кто-то тебя однажды услышит.
Монах обнял обоих за плечи и пошел к выходу из зала.
– Да, – Андж обернулся на полпути, – И не забудьте протереть пол когда закончите. За вами никто подчищать не будет.
– Закончим что? – Спросил парнишка.
– Счет девять-девять, – ответил монах улыбаясь во всю ширь. – Вы же понимаете почему это случилось? – Андж указал пальцем на зуб, лежащий в небольшой, размером монету, лужице запекшейся крови. – Вы двое улыбались как дурачки, пока махали мечами.
Монах и его ученица
Корабль пересекал пустошь, вздымая за собой кудрявый шлейф пыли. Автопилот вел судно по нанесенным на карты магнитным потокам Магистрали. Свободный от необходимости беспрестанно сидеть