последовать?
– Почему бы и нет?
– В таком случае, – пожал плечами управляющий, – увидимся на собрании.
– Определенно нет. Слухи уже сделали свое дело, так что вопрос можно считать закрытым. Мне здесь теперь не рады, так что лучше дать вам всем от меня отдохнуть. Я сложу полномочия сам, но сперва… – Дин окинул взглядом катер, брошенный судьбой к его порогу и улыбнулся.
– Как глава портовой службы Барнола-Семь передаю списанный этот транспорт во владение… мне! – торжественно объявил механик.
– Значит я не смогу ткнуть тебя носом в последствия – управляющий тяжело вздохнул, – в таком случае, увидимся когда увидимся. Ясного вам завтра, сидэ.
– Легкого вам вчера, – ответил по обычаю Андж, остальные ограничились почтительным поклоном.
Отец и сын пожали руки. Не сказав больше ни слова, управляющий покинул док.
– Ты хочешь пойти с нами, – догадалась Дади, увидев как странно механик посмотрел на своих гостей.
– Вы в любом случае не уйдете на этом катере далеко без механика. А также штурмана. И кока. А я как раз хотел сменить работу, и предложить вам контракт на пассажирские перевозки как единственный доступный здесь и сейчас капитан.
Все трое понимали, что это самое выгодное предложение. И не было у них веских причин от него отказаться. Оставалось только отправиться дальше вместе, гонимые в одну сторону одним ветром.
– Так когда в путь?
Семь лет назад
Молодой монах читал лекцию сидя на небольшом подиуме, примыкающем к стене полукруглого помещения. Перед ним в несколько рядов на подушках расположились ученики – дети не старше двенадцати. Они или слушали рассказ с искренним интересом, или механически делали пометки, уделяя занятию настолько мало внимания, насколько было возможно без дальнейших проблем. Но все так или иначе были вовлечены в процесс обучения.
Только одна девочка, место которой было позади даже заднего ряда, не прикрыто игнорировала происходящее. Её куда больше интересовал пейзаж в панорамном окне, проходящем через всю полукруглую стену. Впрочем, в тот день от неё ничего и не ждали – к занятиям по прикладной математике её допустили совсем недавно, учебный курс она ускоренно проходила сама, а на лекциях присутствовала по воле настоятеля.
Несмотря на задумчивый вид, девочка не думала вообще ни о чем. Но как только учитель хлопнул в ладоши и предложил перейти от теории к практике, она встрепенулась и села как подобает. Да так резко, что на неё обернулся весь класс. В их взглядах и лицах читалось много разных эмоций, кроме дружелюбия. Она тут же смутилась и понурила голову. В конце концов, учитель просто забыл уточнить, что перейти к практике он предложил всем, кроме неё.
Девочка почувствовала что один взгляд, исполненный настоящей, глубокой неприязни, все же задержался на ней. Из всех монастырских воспитанников так смотрел на неё только один долговязый и гладко обритый парнишка, с тонкими, едва заметными прямыми линиями шрамов, идущих от уголков