массивный посох он закрепил на спине, придав ему почти вдвое меньший размер. Затем он залпом осушил большую бутыль воды, которую взял с собой и сделал глубокий вдох. Минуту он стоял на месте, прислушиваясь к ощущениям. Холодная вода растеклась по рукам, ногам и спине, напитывая внушительные мышцы. По всему нутру начались реакции, монах чувствовал как он целиком прогревается изнутри, как преображается и бежит по сосудам свежая жидкость, отводя лишний жар. Андж улыбнулся и выдохнул облако теплого пара.
Монах взял низкий старт, и его грузное тело начало плавный разгон. Каждый его следующий шаг был быстрее предыдущего, он без видимых усилий достиг предела доступной человеку скорости. И также легко его преодолел, набрав скорость идущего на полном ходу здорового судна.
Позволив телу двигаться самостоятельно, Андж задал ему курс на монастырь и погрузился в расчеты.
*******
Дади вернулась в свои покои. Устроившись на полу поудобнее, она закрыла глаза и погрузилась в свой отгороженный надел в Сети. Темнота закрытых век стала пространством. Пространство заполнилось золотыми отражениями разных вещей, связанных паутиной той же краски. Изображения, звукозаписи, свернутые тексты – среди всего этого девушка потянулась к записям от учителя. И Рам Ласерн начать проживать свою жизнь перед её взором.
Вот он рожден в одной из богатейших семей Восточного Края. Он обременен серьезным изъяном, из-за которого его руки невероятно слабы, но его спасает богатство фамилии.
Вот он стоит среди сверстников в своей первой школе. Стоит впереди всех, твердо и прямо, с руками закованными в экзоскелет такой тонкой работы, что его искусственные мышцы идеально дополняли настоящие, создавая очертания здоровой плоти.
Вот он в черном медицинском халате, среди уже старших товарищей, изучающих врачевание в монастыре. Среди монахов и школяров он выглядит куда счастливее, чем среди еще не окончивших школу одногодок.
Вот он стоит в порту среди докеров, как и все вокруг небритый, хоть и в деловой одежде. Коллектив работяг принял нового руководителя портовой службы.
И вот его нет. Записи допросов друзей и знакомых вторят друг другу, говорят про безоблачность былого и смутность настоящего. Лишь с отцом у Рама был открытый конфликт. Сурад хотел наследника для своей маленькой уездной империи, и, толкая сына на этот путь, с годами встречал все большее сопротивление.
Дади понимала, что ни один из увиденных портретов не был полным, и искать нужно нечто, чего на них нет. Девушка вызвала перед собой список всех доступных людей, с кем был связан Рам. Таких было немного, большинство либо давно покинуло город, либо оставалось в закрытом ныне монастыре.
Школьная наставница Рама была первой, с кем у того сформировалась хоть какая-то связь вне семьи, Дади решила начать с неё. Девушка вновь изучила записи её допросов, и подготовила вопросы, задать которые сыщики не додумались или не успели. Она быстро прошлась по основам риторики и софистики, которым сама обучалась в монастыре. Очистив свое пространство от всего