нужно, можешь обращаться к тому, кто к тебе окажется ближе.
Вот и поговорили, ну и ладно, больно надо.
– Нам пора.
Остальные тоже вернулись, я решила, что не совсем беспомощная и смогу забраться в седло сама, и, пока они о чем-то говорили, обошла коня и начала взбираться. Схватившись за гриву и засунув ногу в стремя, я залезла на коня, уже было загордилась своей изворотливостью, как конь начал брыкаться и подниматься на дыбы, он топтался, намереваясь меня сбросить.
Я взвизгнула, прижалась к его шее, обхватив крепко руками. Поводья то и дело хлестало меня, но ухватиться за него я не могла, просто боялась отпустить шею. Казалось, вот-вот, и сил держаться больше не будет, я упаду, конь меня затопчет, и всё, из всех ожидающих меня опасностей умру такой глупой смертью.
Спасение пришло, откуда не ждали, вру, конечно, очень ждали. Мой всадник остановил коня какими-то незамысловатыми движениями: сначала он мелькнул сбоку и заставил животное опустить передние ноги на землю, затем ухватил стремя и потянул на себя, заставил сделать шаг. Конь фыркнул, но послушно выполнил все указания. Когда я убедилась, что тот ведёт себя спокойно, оторвалась от шеи, выпрямилась и только заметила, как сильно дрожали руки.
– Видимо, яблоком его расположение не заполучить…
– Мы едва отъехали, а это уже твоя вторая попытка попрощаться с жизнью.
Это было неприкрытым упрёком, брошенным перед тем, как запрыгнуть на коня за мою спину.
Мы тронулись, и, как только покинули лес, понеслись галопом, лицо приятно обдувало, пусть и тряска вызывала дискомфорт. Я старалась держаться крепче, но оттого, что я была в седле не одна, было спокойнее.
Зелёные леса сменялись полями: сначала были цветы, затем снова леса, и вот виднеется поле пшеницы, значит, не так далеко будет поселение. Так и было, вдалеке вырисовывались крыши домов, мы проезжали их на достаточном расстоянии, постройки мелькали перед глазами и временами сливались в красочное пятно.
Моя потеря сознания не сильно восполнила то, что я не спала уже вторые сутки. Держаться удавалось всё хуже и хуже, голова постоянно склонялась набок, и я заваливалась.
Ощущение крепкой руки на талии, прижавшей меня к себе, в первую секунду смутило, но я поняла, что меня держали, и отпустила ситуацию, позволив себе отклониться назад, на мужскую грудь, и положить голову на плечо. Под размеренное сердцебиение и топот копыт я погрузилась в крепкий сон.
Несколько недель в пути выматывали, особенно без подготовки. Мы делали пару коротких остановок в день, а ночные привалы длились часа четыре от силы. Всё чаще мне приходилось спать в седле. Мои спутники, казалось, не испытывают усталости от такой дороги, если бы не лошади, и правда могли бы не совершать остановок вовсе.
За всё это время мне так и не удалось узнать их имён и даже увидеть лиц. Они не отличались особой разговорчивостью, но, по крайней мере, я успела привыкнуть к тому, кто ехал со мной. Теперь я не задумывалась, как соблюсти дистанцию в седле, а ехала, как мне было удобно. Подозреваю, что,