роде, из которого ты произошла. Ты вообще что-то помнишь из прошлого? Это могло бы облегчить мне работу.
– Я ничего не помню, – мямлит Римма, – вроде бы.
Все происходящее с ней сейчас и без того напоминает сумасшедший дом. Девушке кажется, что это – плохой сон, который вскоре закончится и забудется. Ну какие ангелы и демоны? Римма даже никогда верующей не была.
– Уверена, демон забвения придумает, как тебе восстановить память, – заверяет ее ангел и, дойдя до предпоследней двери, толкает внутрь.
На удивление Риммы, комната оказывается настолько яркой и чистой, что после темного коридора у девушки начинают жечь глаза. Ей требуется немало времени, чтобы привыкнуть к освещению.
Вместо стен – громадные окна с пола до потолка, вместо привычной для смертной деревянной полки с книгами – стеклянный стеллаж с миллионными стопками папок, бумаг и книг. На мраморном белом полу выведены те же узоры и символы, что и в холле дома Душ. По углам, за печатными машинками, излучающими золотые искры, сидят другие ангелы в белых одеяниях.
Ангелов в комнате всего лишь семеро. Когда Римма кивает им в знак приветствия, они дружелюбно машут ей ладонями и возвращаются к работе.
– Я-то Демида знаю, – продолжает Аня и тащит Римму в небольшую примерочную, в самом дальнем углу комнаты.
Возле гардеробной стоит три внушительных размеров шкафа. В каждом из них висит одежда белого, черного и серого цветов.
– Демон забвения – страшный тип. Удивлена, как у него еще друзья есть, с таким-то скверным характером. Он ведь, при одном лишь желании, может не только память стереть, но и довести до безумия. Ему одного прикосновения для этого хватит.
– Поговаривают, когда его глаза становятся красными, даже демоны боятся к нему прикасаться, – встревает в разговор худощавый парнишка восемнадцати лет и протягивает Римме платье.
Он разодет в белые брюки и рубашку поло того же цвета. На низкой спинке носа висят прямоугольные очки, которые юноша каждую секунду норовит поднять вверх. У него настолько худощавый и важный вид, что в мире смертных его приняли бы за ботаника.
– Это тебе подойдет, – заверяет ангел.
Девушка уходит за ширму и с неприязнью рассматривает в зеркале собственное отражение. Темные круги под глазами, синяки от побоев и кровавые царапины на руках и коленях портят весь вид. А ей-то казалось, что изуродованное отчимом тело станет, как и прежде, красивым, после смерти.
– Оно мне велико, – бурчит Римма, с грустью натянув на себя черное платье, такое же приятное на ощупь, как и крылья ангелов.
– Велико? – удивляется парнишка. – А как насчет этого?
Раздается щелчок пальцев. Платье, словно по волшебству, значительно уменьшается в размере и идеально облегает небольшую грудь. Римма разевает рот от восторга.
– Ангелы еще колдовать умеют? – спрашивает она, отодвигая ширму в сторону.
Завидев ее, Аня довольно кивает, а рыжеволосый парень недовольно вертит головой из стороны в сторону.
– Тебе