в маленькой странной республике арабов, рожденной посреди Сахары, в самой сухой части этого горячего региона.
Дюруа два раза посетил Мзаб, рассказывал о нравах этой неповторимой страны, где капля воды ценилась на вес золота; где каждый житель участвовал во всех общественных работах; где коммерческая честность прорывалась дальше, чем у цивилизованных народов.
Он рассказывал с некоторым хвастливым воодушевлением, возбужденный вином и желанием понравиться; он поведал полковые анекдоты, об особенностях арабской жизни, о военных приключениях. Он даже нашел несколько колоритных слов, чтобы выразить эти желтые голые земли, нескончаемо печальные под пожирающим пламенем солнца.
Все женщины смотрели на него. Мадам Вальтер медленно пробормотала:
– Из ваших воспоминаний вы сделаете очаровательную серию статей.
Тогда Вальтер посмотрел на молодого человека сквозь стекла своих очков, как он делал, чтобы лучше разглядеть лица. Он посмотрел на посуду ниже.
Форестье использовал момент:
– Мой милый патрон, я вам говорил как-то о мосье Жорже Дюруа и спрашивал, можно ли добавить его ко мне в отдел политической информации. С тех пор как Марамбо нас покинул, у меня не было никого, у кого можно было бы получить срочную конфиденциальную информацию, и газета страдает от этого.
Папаша Вальтер сделался серьезен и, подняв очки, внимательно посмотрел Дюруа прямо в лицо. Потом он сказал:
– Уверен, у мосье Дюруа оригинальное мышление. Если он хочет поговорить со мной, завтра в три часа мы это устроим.
Потом, помолчав, он повернулся к молодому человеку:
– Ну, сделайте какую-нибудь необыкновенную серию статей об Алжире. Вы расскажете ваши воспоминания и смешаете их с вопросом колонизации. Это актуально, очень актуально, и я уверен, что это понравится большинству наших читателей. Но поторопитесь! Первая статья мне нужна завтра или послезавтра, пока спорят в Палате, надо заинтересовать публику.
Мадам Вальтер добавила с серьезной грацией, которую она распространяла на все, выражавшая словами атмосферу расположения:
– Есть очаровательное название: «Воспоминания охотника Африки»; не правда ли, мосье Норбер?
Старый поэт, поздно пришедший к славе, ненавидел и боялся новичков; он сухо ответил:
– Да, отличное; с условием, чтобы следующая статья значилась в примечании, так как наибольшая трудность – правильная нота, то, что в музыке называется интонацией.
Мадам Форестье укрыла Дюруа взглядом улыбающимся и защищающим, взглядом знатока, который, кажется, говорил:
– Ты добьешься.
Мадам де Марель повернулась к нему с несколькими словами, и бриллиант в ее ухе трепетал без конца, как тонкая капля воды, открепившаяся и упавшая.
Маленькая девочка оставалась неподвижной и серьезной, голова ее склонилась к тарелке.
Но слуга сделал круг вокруг стола, разливая в голубые бокалы вино Иоганнинсберга;