в раннем детстве отец научил Агату высыпаться в любой обстановке. На коврике, в тесной палатке, на жесткой стальной кровати, даже просто на сене. Принудительно отключая сознание, Агата себя заставляла уснуть расслабляясь. Вот и сегодня, несмотря на вчерашние волнения и предвкушение приключений, она проснулась очень рано, с первыми лучами летнего солнца, бодрая и отдохнувшая.
Старуха спала еще, громко храпя и посапывая, выводя целые трели. Птицы пели, в приоткрытом окне было видно зарю, золотящую лес на пригорке. Потянулась, подумала вдруг, что, наверное, это странное утро было гораздо лучше большинства встреченных дома. Серых, безрадостных и безнадежных. А ну их, эти воспоминания!
Сегодня в избе было что-то не так, как вчера, ей показалось вдруг, что пахнуло легким духом зверя. Агата принюхалась. Как интересно, у них были гости сегодня? Встала, ведя чутким носом тигрицы. Вот оно: на выбеленном подоконнике отчетливо виднелся след огромной лапы. Это кто же у нас тут такой опрометчивый? Приложила ладонь, удивилась – размер, действительно, впечатляющий. Песик… след принадлежал явно роду собачьих. И судя по масштабам следа – двуликий. Агата мечтательно улыбнулась. Наконец-то приходят они – приключения и неприятности! Успела соскучиться даже.
С заметно поднявшимся настроением она быстро умылась, заплела две косы, провела беглую ревизию амуниции и одежды. Когда все уже было готово, позавтракала, даже посуду помыла. А бабка все так же спала безмятежно.
– Ей. Как-вас-там! Алена свет-Батьковна! Глазоньки ясны откройте. Светит солнышко с утра, в путь-дорогу мне пора. Груз бы получить да маршрут, а вы спите и спите.
– А! Что?
Бабка аж подпрыгнула (очень даже живенько), замахала зачем-то руками на девушку, чуть не плюнула.
– Я жду вас уже почти час. Мне бы выйти до полудня, вы слышите, уважаемая?
– Слышу, слышу. Ишь ты, собралась, говоришь? Вона, на сундуке стоит кузовок тебе. Там провизия на дорогу и два каравая. Первый дашь мельнику. Второй – ежели нагонят тебя люди военные. По лесам ходит патруль, ловят пришлых и подозрительных.
– Ага. Топор, значит, от патруля отбиваться? Или от “подозрительных?”
Бабка прищурилась хитро, пошамкав губами.
– А ты, погляжу я, смышлена. Ну так и выберешь по разумению, отбиваться али договариваться.
Хитрая бестия, натуральная ведьма. Ну и ладно, Агате не страшно.
– Куда мне идти?
Бабка нахмурилась размышляя. Сползла наконец с сундука, дотянулась до полки над печкой, вытаскивая оттуда конверт и аккуратно сложенную тонкую кожу.
– Вона, смотри. Это карта. Видишь – вот дом мой, по левую руку река, на ней мельница. Это первый ночлег твой.
На кожаной этой основе карта была не нарисована – вышита черным шнуром. Не сотрется и точно не смоется. Маршрут девушки был продет красной нитью.
– Через реку тут мост?
Красная нить вела сразу за мельницей через реку и дальше. Старуха замялась, забегала глазками, даже поерзала.
– Брод.