сосен фанерках от посылочных ящиков, на оторванной от книги картонной обложке, прямо на бревне избы самую простодушную и такую канцелярскую, что ли, надпись: «Спасибо, родная природа!» Или: «Выносим благодарность родной природе!» И подпись, иногда столбик подписей…
Жалко, так и не сумел написать об этом местечке под Кырой, об этих костылях. А как хотелось передать мощную красоту и богатство таежного угла, где я тоже, так сказать, за один сеанс получил дозу жизнестойкости.
Да, повторю и я: спасибо, родная природа.
Песня
…Поперек дороги ехал старый узбек на ишаке. Словно как с картинки из книжки узбекских сказок – в полосатом ватном халате, с чалмой на голове; белая острая бородка, худое лицо сильно загорелое, выражение невозмутимости, погруженности в самого себя. За его спиной поперек ишака – две холщовые сумы. Ишачок низкорослый, ноги старика едва не достают до земли.
Мы возвращались в город Карши, посетив исток оросительного канала, где я даже попытался искупаться в Амударье, но вода была прямо-таки ледяная, да и мелко, – до колен. Еще весна, апрель, а жара невыносимая. Я попросил остановить машину, чтобы поближе рассмотреть старика, который, несмотря на зной, укутался в толстый халат.
Мы остановились, я огляделся. Кругом простиралась унылая черная пустыня. Еще в детстве на уроке географии услышал это название: Кызылкум, и вот – она. Черная равнина, взгляду не за что зацепиться. Ослепительное небо и темная земля…
Выйдя из раскаленной «Волги» легко вздохнул, вроде стало чуть легче. Старик приблизился. Оказывается, он вполголоса пел. Никакого внимания на нас, сосредоточен на своих вековечных думах, что ему до остановившейся машины с какими-то людьми.
Старик переехал слегка заметенную песком полоску асфальта дороги, продолжая напевать, не взглянув на нас. По все видимости бесконечная, песня его текла нежной струйкой легкой печали и умиротворения. Эта встреча мне показалась самой экзотической во всем путешествии по югу Узбекистана в составе молдавской делегации, приглашенной на празднование полувекового юбилея СССР. До этого мы бывали в городах, где люди ходят в современной одежде, а не халатах. Тем более – в ватных. Некоторое время мы молчали, провожая взглядом старого узбека.
– Не можете ли перевести, о чем он пел? – спросил я сопровождавшего нас узбека.
– Как прекрасна наша земля, подаренная Аллахом. Нет лучше края на земле…
Удивительно! Эта безжизненная пустыня может кому-то показаться привлекательной?!
И долгие годы меня не оставляет это видение, эта песня. Что, старик лицемерил в своей песне, попросту лгал? Не похоже. Уж очень значителен и серьезен был его облик. И вообще, в песне нельзя сказать неправду, иначе ее не пели бы. Просто, видимо, мы ограничены, слепы в отношении восприятия окружающего мира и бедны. Во всяком случае, в дальнейшем