никто не видел. И как это твой отец, черт возьми, еще жив. Почему он не сдался полиции? Я спросила его, где этот остров и что случилось, а он отказался говорить. Признался, что бросил трупы пассажиров в море, и сказал: «У нас не было выбора». «У нас», не «у меня».
Смутившись, Натан чуть отступил назад и уставился на меня.
– Он всем лжет, – заканчиваю я.
Мы оба молчим. Затем Натан говорит:
– Я знаю.
Надо же, я думала, парень будет отпираться.
– Почему? Что он скрывает?
– Думаешь, я знаю? Он подстроил так, чтобы я считал его мертвым. Мы по нему поминки справили, скорбели. Мама начала пить: по бутылке вина каждый вечер, полгода после падения самолета. Журналисты караулили за дверью. Она потеряла работу. Переехала ко мне. И только все начало налаживаться – звонят из полиции, говорят, отец жив. Все время жил на Фиджи. Мы снова приехали сюда, остановились в каком-то отеле, и чертовы журналисты тут как тут – дежурят под дверью.
– Вы правда не знали, что он жив?
– Конечно, не знали! – возмутился Натан.
Мы стоим молча под палящим солнцем, мимо бредет, шаркая тапочками, какой-то пациент. В ослепительной синеве неба белеет самолет.
– Ему не следовало лететь в тот день, – говорю я, чеканя каждое слово.
Натан внимательно на меня смотрит.
– Это еще что значит?
– Ничего, – осекаюсь я.
Он все еще смотрит на меня.
– Ты о чем?
Молчу.
– Он ведь был очень хорошим пилотом. Все полеты – без нареканий. Летал по всему миру. – На краткий миг представляю Натана мальчишкой, сидящим в кабине с радостным выражением лица, пока отец демонстрирует циферблаты и переключатели.
– Пилот он, может, и хороший. Но только не в тот день.
– Наверное, самолет дал сбой, – неуверенно говорит Натан.
– Тогда зачем было два года прятаться на Фиджи? Почему он не вернулся к семье? – Я умолкаю на мгновенье. – Знаешь, когда люди так поступают?
Он смотрит на меня, сузив глаза.
– Когда виноваты.
Тяжелая фраза повисла между нами, как занесенный меч.
– Натан? – окликает кто-то сзади.
В нескольких метрах от нас жена Майка: тонкие, сухие руки сцеплены в замок, во взгляде вопрос и недоумение.
– Нас доктор ждет, хочет поговорить.
Парень кивает.
Они уходят, он оглядывается, будто хочет сказать что-то еще. Но тут же идет дальше, и оба заходят в здание хосписа.
Я смотрю, как раскачивается впустившая их дверь.
У нас не было выбора.
Слова крутятся в голове. Представляю, как выбираются из-под обломков самолета пилот и пассажиры.
В рассказе Майка многое не сходится. Я знаю – он лжет. Но почему?
Глава 15
Тогда | ЛОРИ
Лори заставила себя войти в самолет. Заглянула в салон: горло сдавило от ужаса. С потолка безжизненно свисали кислородные маски, пахло гарью. В хвостовой части чернели обугленные стены, блестело влажное месиво пены огнетушителя.
Ее волнение передалось