как его звали?
– Вира.
По телу Киры пробежали мурашки. Из всех мастеровитых марийцев он знал лишь одного Виру – непобедимого и без преувеличения легендарного воина Марии, одним своим появлением нагонявшего страх на целые полчища врагов.
Взрослые навыки девушки хорошо подтверждали эту единственную гипотезу, и все же кое-что в голове марийского ветерана не складывалось:
– Твоим учителем был сам Молчаливый Вира?
– Не знаю. Болтать он точно не любил.
– Вира Молчун не брал учеников, – поучительно возразил Кира. – Никогда!
В знак того, что ей незачем на это возражать, Яна пожала левым плечом.
Некоторое время они ехали молча. Кира невольно предался воспоминаниям о молодости. Молчаливый Вира был для него кумиром, образцом для подражания. Да что там, он был для него богом. Много раз Кира умолял учить его, а «бог» столько же раз безжалостно ему отказывал… Впрочем, как и всем прочим просителям. И все же с годами люди становятся мягче.
«А Вира все-таки был человеком», – так заключил для себя Кира.
Он с трепетом и в то же время с безотчетной ревностью лицезрел появившееся перед ним наследие легенды, некогда всецело им обожаемой. По разумению Киры, неблагодарная девчонка даже вообразить не могла той благосклонности богов, что заставила упрямого мастера таки взять ее в ученицы… и сделать из нее превосходного бойца.
– Ты лучше не говори никому о своем наставнике, – холодно предупредил он.
Девушка недоуменно взглянула на него.
– Знаешь, каким было второе прозвище Молчаливого Виры? Вира Отступник.
6. Предложение
– Небесный камень мне в лоб13! Что за демоническая точность! – шептал себе под нос Шива, наблюдая, как кончиком катури14 Яна попадает в солнечное сплетение спешно отступающего противника. Ошеломленный воин сгорбился, безуспешно глотая ртом воздух. – Будь это настоящий клинок, ты бы уже сдох!
Шива был очень самолюбив и дотоле не позволял себе хвалить чье-либо боевое мастерство. Он был молод, очень талантлив и еще не достиг тех вершин признания, с которых можно раздавать честные комплименты, не переживая за свое собственное эго.
Но последние дни будто преобразили Шиву. И не только его: ежедневный и всем привычный вечерний быт элитного гая за эти дни тоже изменился.
Как и опасался Сумиля, Яну определили в красный отряд. Гаири с самого начала собирался так поступить, а после доклада Киры лишь убедился в верности своего решения.
Можно сказать, что девушке определенно повезло. Если прочие марийцы в своих обыденных тяготах были предоставлены сами себе, красный гай стоял на особом счету: его членам стирали одежду, за них сооружали спальные шатры и готовили еду. Эти неприятные обязанности для них выполняли те самые бывшие дети, которыми марийцы брали дань со слабых соседей (обычай брать дань детьми имел своей целью не только унизить соседей, но и не дать им стать сильными).
Вечерами бездельничая и поглощая армейскую барзу15,