правда, режим есть: платит принимающая сторона. Ей счет придет.
Поговорили и забыли. И вдруг Виталик опять к этой теме:
– Серег, все-таки пойду позвоню.
Ушли. Мы подождали. Каразий вернулся. Недоуменно пожал плечами.
– Уже минут десять болтает.
Вернулся Герасимов. Сел, закурил как ни в чем не бывало. А меня жгло любопытство. Да ведь он баксов на двести наговорил.
– Не жалко, Виталь?
– Чего?
– Да денег.
– А, денег… Да я соседям позвонил. Попросил, чтоб жену позвали. Так лучше.
– Конечно, лучше. Счет-то им придет.
Виталик махнул рукой:
– Да мы все равно в ссоре. Пускай чешутся. Поехали лучше работать. У нас сегодня опять разминирование. Вернее, уничтожение боеприпасов.
На этот раз ничего героического не произошло. Работали мы в населенном пункте Приморский. Вместе с полковником Саламахиным, профессором из подмосковного НИИ по саперному делу. Пока доехали, замучались. Профессор то и дело останавливал наш БТР и колдовал над каждой встречной воронкой, обводя ее кромки попискивающим миноискателем. Мы потихоньку роптали, не смея высказывать свой протест вслух. Саламахин был признанным светилой в вопросах минирования и разминирования. Гуру бомб и тротила.
Саперы миротворческих сил. Везде аббревиатура «МС»
В Приморском нас ждала целая свалка старых снарядов. То ли их не успели по кому-то пустить, то ли успели, но они не сработали. Тем не менее бойцы брали их на руки, как грудных детей, и в жарком мареве, колонной, затылок в затылок, несли к Черному морю. Там под руководством профессора складывали их на берегу. Операторы снимали, а солдаты все несли и несли. В итоге Саламахин обложил боеприпасы тротилом, и этот склад рванул, сотрясая окрестности. А сюжет об этом вышел в вечерних «Вестях». Но тут, на ужине, за стаканчиком чачи, выяснилась еще одна важная деталь минувшего дня. Я нежданно-негаданно стал звездой CNN. А все очень просто. Романов стоял и снимал колонну бойцов, несущих снаряды. Снимал, так сказать, на длинном фокусе. Картинка получалась очень красивой, глубокой, со смыслом. Бойцы вышагивали аккуратно, с напряженными лицами. То, что надо. Любуясь своей работой, Юра не заметил, как на заднем плане появился я. И не просто появился, а влез в кадр, справляя нужду. Ну, решил побрызгать и все. А в Лондоне, на монтаже, решили пожертвовать моралью и вставили этот момент в репортаж. Теперь и я, и саперы, и Саламахин вошли в историю. Навечно.
Домашний салют
Командующий Миротворческими силами генерал Якушев предложил нам снять его переговоры с грузинскими представителями. Естественно, мы согласились. Нам выделили армейский «уазик», и мы в составе колонны рванули в Сванетию. Сначала вдоль берега моря, а потом по горам. Через Кодорское ущелье. Прошел час, и мы въехали в облака, разрезая их «уазиком», как самолетом. Ехали еще час, и открылась перед нами сюрреалистичная картина. Представьте – горное ущелье, волнистая дорога, идущая над рекой. А на дороге – желтые городские