ну-ка стой, – прикрываясь одеялом сказала она, – мы не закончили!
– Мы – может и нет, а вот я – вполне, – с издевкой, натягивая сапоги, бросил Редмаунт и поспешил выскользнуть прочь, когда Тамиран запустила в него апельсин, схваченный с блюда рядом.
Промахнувшись, девушка фыркнула, поерзав и усевшись на свое ложе, укрывая плечи теплым покрывалом. Шатер вновь стал пустым и безлюдным. Она помассировала глаза, вздохнув и посмотрела на свои платья, лежавшие неподалеку. Однако, ей не хотелось подниматься и одевать их. То ли из-за столь скорого ухода Дейвиена, то ли и вовсе потому, что нагой она чувствовала себя свободнее, нежели в давящем грудь корсаже и длинном платье. Сделав глубокий вдох, она вздрогнула. Несмотря на все меха, в которые она обернулась, здесь было холодно.
На этих северных, арвейдских берегах, практически не бывало тепло даже летом. Океан, омывающий их, почти круглый год был холодным, а зябкие ветры пожирали любую теплоту, которую священный для всех этих рыцарей Соляр дарил земле. Говорят, еще севернее сама вода в океанах покрывается льдом и посреди морских просторов возвышаются огромные снежные глыбы, такие гигантские, что о них может разбиться даже крепкий галеон.
Даже представить себе такое количество льда Тамиран было сложно. В ее родных краях простолюдины строили яхчалы, в которых хранили драгоценный лед и прохлада которых могла спасти в самые жаркие из дней. Здесь же, на северных берегах близ Арвейдиана, холод был привычным делом. Говорили, что арвейды так строги и холодны с чужеземцами, потому что им не пристало тратить драгоценное для этих краев тепло на чужаков.
Уж за это Тамиран могла поручиться. Здесь, как бы ей не хотелось, она чувствовала себя чужой. Да и Дейвиен, пожалуй, тоже. Родившийся в долинах Фарвейда, он провел юность, все же, у южных берегов Ишерона. От чего холод был ему более чужд, чем зной разогретого Соляром приречного песка. Однако, он еще мог привыкнуть к прохладному климату арвейдских земель. Тамиран знала, что не привыкнет к нему никогда.
Вновь вздрогнув от холода, она поднялась, встав во весь рост и, пройдя по шатру к зеркалу, рядом с которым лежали ее кружева, платья и украшения, которыми старался задаривать ее Дейвиен. Окованное витиеватой узорчатой оправой из меди, высокое зеркало отражало ее целиком. Тамиран поглядела на свое прелестное тело, проведя кончиками пальцев по шее. Не преступление ли прятать его за кучей тряпья? Ее округлые груди, аккуратные соски, массивные бедра, стройная шея. Дворцы и площади Арвейдиана сплошь и рядом украшены высеченными в камне нагими дамами и мужчинами. Чем же хуже живая красота?
В родных краях ее могли бы высечь за одну только мысль об этом. Что лишь добавляло задора разглядывающей себя в отражении Тамиран. Да, северные берега холодны, а арвейды неприветливы к чужакам, но в них хотя бы течет горячая, живая кровь. Они знают, что есть красота, жизнь и страсть. Их женщины не прячут лица и тела под капюшонами и тряпками, а мужчины воспевают их за это, сражаясь на турнирах за их руки и вызывая соперников на дуэли, ради