Почти управляя телом. Маша Саулко

ней?

      Свободной рукой Серафим вытер сначала сопли, а потом слёзы.

      – Ленк, прости меня. Я не понимаю, как так получилось, я этого не хотел, клянусь! Я уехал на работу. А там у начальника был юбилей. Ну мы и отметили. И наша секретарша, Алёнка…

      – У которой маленький ребёнок?

      – Да. Да. Вроде да… Я не помню. Она… Она пошла в туалет, и я пошёл за ней. И она мне отсосала. И я подумал, что, чёрт… Не приковывать же мне и себя к батарее? Кто тогда нас кормить будет? – Он хохотнул и шмыгнул носом.

      – То есть ты мне изменил? – Лена склонила голову набок.

      Сераф расхохотался.

      – Ты – совсем как ты.

      – Что бы это значило? – спросила Лена.

      – У тебя её лицо. И тело. Но говоришь и двигаешься ты совсем иначе. Как говорила и двигалась до всего этого.

      – До того, как ты обвинил меня в измене, а потом трахнул секретаршу?

      – Стой, стой! – замахала рукой Кира, внезапно заинтересовавшись рассказом. – То есть она обвинила его в измене, а не в том, что он избивал её и посадил на цепь?

      – Похоже на то, – пожал плечами Влад.

      Кира посмотрела на Свету.

      – Это нормально?

      – Ты спрашиваешь, нормально ли, что мёртвая женщина в теле моего шефа обвиняет своего мужа-убийцу, обвязанного взрывчаткой, в том, что он ей изменял? Прости, конечно, но, на мой вкус, это самое нормальное во всей истории.

      Кира несколько секунд удивлённо смотрела на Свету, а потом рассмеялась.

      – Может быть, ты и права. Продолжай, – попросила она Влада.

      – Так вот. Лена расспрашивала Серафима о том, почему он не пришёл тем вечером домой. Он говорил, что собирался, но эта секретарша, а потом наступило утро – и пора было на работу. Сказал, что вечером хотел её освободить. Понял, что перегнул. А пока она заговаривала ему зубы – мы стали выводить людей. По одному, по двое. Максимально тихо и беззвучно. Лена обходила Серафима по большому кругу, пока он не оказался спиной ко входу. И мы смогли вывести всех. Он был… одержим. Смотрел на неё, как завороженный. В итоге в помещении остались только они, мы с сапёром и снайпер.