увлечённо предаются мелодии, используя всю палитру звуков. «Вот бы это не прекращалось, а только усиливалось!» – со страхом неизвестности подумала Алекса. Она пока не знала, какое имя дать этому ощущению внутри, но тревожилась, что это нечто запретное из жизни взрослых, а не детей. Замерев наверху долю секунды перед тем, как скатиться вниз, она встретилась с ним взглядом. От его лёгкости, непосредственности и лукавства не осталось и следа. Его взгляд больше не был игривым, он стал томным и, казалось, таил какую-то интимную мысль. То ли от резких взлетов, то ли от того, как он смотрел, скрывая и обнажая своё желание, внутри неё что-то ёкнуло и затрепетало. Казалось, он смотрит с вожделением и при этом немой грустью, будто это мучает его. Интересно, что будет в дальнейшем, если этот мальчишеский, но зрелый взгляд уже кажется ей чем-то невероятно захватывающим. Его тёмно-серые глаза прожигали её, то вспыхивая, то мучительно потухая. Алекса слабо управляла собой и пугалась, что он заметит её растерянность. Когда качели полностью остановились, он потянулся к её уху.
– А ты знаешь, что такое секс? – шепнул он, и под одеждой Алексы мгновенно образовались мурашки.
Интуитивно её физическое тело реагировало на его сиплый шёпот и эти четыре незатейливые буквы. Конечно, ей всего одиннадцать, и она ещё не посвящена в эту тайну, как посвящён в неё он. Нужно было держать удар, и она, набравшись храбрости, вскинула на него свои большие, слезящиеся глаза.
– Застегнул бы лучше куртку! – снисходительно сказала она. – Будет мало приятного, если ты заболеешь. Сейчас не время выпендриваться и ходить нараспашку.
– Сейчас есть гораздо более интересная тема… Не правда ли?
– Да. О том, что ещё чуть-чуть, и ты отморозишь уши.
– Так знаешь или нет? – не унимался он.
– Знаю… – ляпнула она, внутренне негодуя, что в случае наводящих вопросов, не ответит ни на один. Она была близка к тому, чтобы нагрубить своевольному другу и прекратить допрос, но он вновь опередил её, закинув в её ухо одно только слово. Алекса замерла, будто потеряла всю бдительность. Потом он сказал ещё и ещё, а она и не смела его прерывать, жадно вслушиваясь в его неприличный монолог.
– Что всё это значит? – полуулыбка появилась на её лице.
– Маленькая ещё…
– Так ты говорил по-английски…
– Вот именно… Потому что перевод тебе знать ещё рано.
Алекса враждебно посмотрела на юного провокатора.
– Если я для тебя маленькая, тогда какого… ты до сих пор тут со мной околачиваешься? – язвительно спросила она.
– Так это очевидно.
– Мне нет.
– Ты мне понравилась.
Алекса почувствовала, будто в неё провалилась целая масса сладкого. От этих слов она вновь обретала часто игравшую с ней в прятки уверенность в себе.
– Откуда ты так хорошо знаешь язык? – перевела она тему разговора.
– А я тебе как? Нравлюсь? – гнул свою линию Эдик, не сводя с неё глаз.
– Не люблю таких, как ты.
– Таких