отсутствовал, что снизило остроту встречи, но ведущая делала вид, что всё идёт по плану. Оба же кандидата весь свой пыл направили против Комова, который соизволил вместо себя прислать доверенное лицо.
– Как наши? – заглянула в зал Кира.
– Пулькин грозится «одиннадцатью чемоданами», комовского представителя стращает.
– Это он его третьего зама воспитывает, хотя всё здесь неискренне, каждый кукиш в кармане держит. Вот Орёл – тот, возможно, и рубанул бы. Переключи программу, а лучше, если ты мне поможешь.
Андрей поплёлся за хозяйкой на кухню. Правда, помощник из него получился неважный. Открывая бутылку с вином – раскрошил пробку, на что Кира не обратила внимания. Она вообще стала какою-то другою, переодевшись в домашний халатик, словно хотела тем самым подчеркнуть, что от прежней мадам Левашовой не осталось следа, к тому же на босых её ногах красовались обыкновенные шлёпки. При виде такого простецкого аксессуара Ветлицкий вспомнил жену. Зря они разругались. Зря, а дача у Левашовых действительно классная. Хорошо, что Кира не осталась тогда в его холодной холостяцкой квартире и сегодня не стала давить Андрею на психику.
– Ты на меня смотришь, как на эту… – рассмеялась хозяйка дома. – Давай лучше выпьем, прямо здесь, на кухне, за всё самое-самое…
Женщина не договорила, за что им следует пить, и первою торопливо пригубила бокальчик. Вино охмуряемому поэту понравилось, хотя всё-таки продолжала смущать возможность появления супруга госпожи Левашовой.
– Не о рифмах, случайно, думаешь? – улыбнулась Кира.
– Почти угадала. – Андрей увидел в распахе халатика её голую ногу, приподнялся и поцеловал сидящую напротив женщину, правда лишь губами коснувшись бархатистой кожи лица, и «бывшая студенческая подруга» провела рукой по его щеке:
– А помнишь наши лунинские посиделки, вечера поэзии? Как хорошо и просто тогда было: никаких проблем. Теперь же скажи честно: ты её любишь?
«Неужели про Куксову спрашивает?» – первое, что пришло в голову шкодливому молодому человеку. И, оттягивая момент ответа, переспросил:
– Кого?
– Жену.
На душе полегчало.
– Как сказать? – Андрею не хотелось врать, но и Киру расстраивать – тоже, но она сама догадалась.
– Можешь не отвечать, уже всё ясно. Любишь – и живёте порознь, а я – нет, и вместе, только что это мы всё о грустном? Ты ешь, а то останутся от встречи одни кривые воспоминания, как в зеркалах…
– Комнаты смеха красногорского парка отдыха, да? – подхватил Ветлицкий.
– Почти. Грустные зеркала прошлого, лучше почитай чего-нибудь.
– Давай ты своё. Небось пишешь?
– Только корреспондентский минимум, – вздохнула Кира, – и то больше для души. Впрочем, с меня Магда списала целую серию очерков о индифферентной жизни богатых женщин. Просто с другой колокольни взглянула, и что получилось…
– Пожалела богатеньких, а сама, скорей всего, бывшая комсомольская функционерка.
– Кто, Сунцова-то? Ты,