беззлобно подумал я. – Уведёт-таки бабу из-под мужниного носа. Ох уж эти пис-сатели! – я посмотрел на Павла. Но он, как мне показалось ещё раньше, был безучастен к играм своей супруги, или привык. Впрочем, я тут же обнаружил ещё одно заинтересованное лицо: Алёна глядела на Ганну с ревнивой, что ли… ну не скажу ненавистью, но достаточно обжигающе.
А вертолёт мчался над землёй так низко, будто желал сбрить кусты и даже траву, взмывая лишь над проводами электропередач и уходя то влево, то вправо, будто с очередным отстрелом ракет из-под брюха его отбрасывало в противоположную сторону. И прямоугольники распаханных и кое-где уже зеленеющих полей раскачивались сообразно этим маневрам.
Интересно, чем засеяны? – почему-то подумал я.
На аэродроме в Ханкале нас ожидали броневичок и бронированный микроавтобус. Вещи в кузов «Урала» помогали грузить солдаты. Их небрежность повергла Виквика в негодование.
– Вы же сами себе сорвёте концерт, – попытался он срывающимся голосом перекричать шум вертолёта. – Ап-паратура любит бережного отношения! Это ж…
– Да то винтом сдуло, – ответили ему.
Артур, заметив свой чемодан в пыли на боку, скорбно заметил:
– Так новые вещи превращаются в старьё.
– И уже не радуют глаз, – не без язвительности согласился с ним Улан Мефодич.
– Отвали, Мефодя! – понял я по губам Артура.
– Мало того, – подсуетился Паша Куренок, – у некоторых они вызывают приступ стенокардии.
– Молчи, – одёрнула его Ганна.
– А то побьют, – заключила Алёна.
– По коням! – скомандовал Эскадрон. – Глотнём местной пыли. Она тут что извёстка – едкая-а!
– А что это за дым кругом, даже горы едва проглядываются? – озирал Паша окрестности.
– От стингеров. По разведданным у чехов ещё четыре «иглы» осталось, – ответил один из встречавших нас офицеров. – Вот и зажигают дымовые шашки. Слыхали, может быть, анадысь борт шибанули.
– С людьми?
– Ну не с баранами же, – бросил раздражённо Улан Мефодич и даже ощерил зубы. Ему Паша явно не импонировал своей смешливостью и способностью удивляться всему, что было в диковинку.
Мне показалась странной такая реакция Мефодича. Но Паша не обращал внимания на выпады в свой адрес – это было либо свойством его натуры, либо какой-то ущербностью в психике. Такой, по крайней мере, вывел предварительный диагноз Артур:
– Обрати на это внимание, – сказал он мне.
– А мне-то зачем?
– На всякий случай. Ганка наводит на тебя лорнет, сэр.
– На меня? Хоть ты и джин, но чутьё тебя подводит. Её кокетство меня мало волнует.
– Это ты будешь объяснять травматологу.
Я внимательно посмотрел вслед Артуру (он побежал поправить свой багаж в кузове): меня всегда беспокоят настойчивость, с какой мне делаются предостережения – причём, остерегаться, как правило, следует того, кто остерегает…
– Это