Боль Веры. Александра Кириллова

а вот красок и жизни в этой женщине почти не осталось.

      Вера бросила пальто на вешалку, скинула сапоги и, даже не тратя времени на одевание тапочек, босиком направилась в спасительную ванную.

      – У меня нет проблем с деньгами, – сказала она, закрывая за собой дверь, надеясь закончить на этом разговор.

      – Зато у твоего ребенка есть! – тут же парировала мать и поймала рукой закрывающуюся дверь в ванную комнату. Она с все так же скрещенными на груди руками встала на пороге, давая понять, что хлопнуть перед ее носом дверью она не позволит.

      Вера отвернулась и включила воду над раковиной. В зеркале туалетного шкафчика она увидела за своей спиной раздраженное лицо матери. Вера быстро наклонила голову вниз и стала умываться.

      – Ты бы поинтересовалась, сколько стоит содержание твоего ребенка, – продолжал шипеть голос за спиной.

      «Началось», – Вера прикладывала к лицу ладони, наполненные прохладной водой, и ей захотелось поднести вот так руки к лицу и не убирать больше.

      – Я всю свою прошлую пенсию потратила на зимний комбинезон и новые ботинки.

      – Это была твоя инициатива, – попыталась возразить Вера, не поднимая головы. – У него были комбинезон и ботинки…

      – Конечно, у такой безответственной матери ребенок всегда ходил бы в рванье. Тебе легко говорить, ты с ним не гуляешь, не ходишь никуда, даже не разговариваешь. А мне стыдно на площадку выходить в латаных штанах.

      Вера вытерла лицо полотенцем и стала расстегивать блузку.

      – Хорошо устроилась, живешь на мою пенсию, – не успокаивалась мать, – твой муженек ни копейки на ребенка не платит, потому что ни во что тебя не ставит и никогда не ставил…

      – Можно я приму душ? – оборвала ее Вера и вскинула на мать гневный взгляд.

      Екатерина Петровна глотнула воздуха, желая, видимо, дать достойный ответ, но через мгновение передумала, развернулась и вышла в коридор.

      Вера схватила отпущенную на свободу дверь и поспешно, боясь, что мать вернется, закрыла ее.