под церковью совершенно такая же, как в день смерти, и совсем не изменилась.
Дальше начались совсем уж фантастические предположения, что умершего возможно вытащить из мира деревьев, но точной инструкции, как это сделать, нет.
Алекс смотрел на Димитриса и не знал, как реагировать на слова старика. Смерть жены, трое маленьких детей на руках, теперь еще полоумный дед – все это было слишком даже для него.
Он вполуха слушал Димитриса, потом, сославшись на усталость, предложил завтра все обсудить и пошел в детскую, по дороге захватив книгу. Может, почитает сейчас и быстрее заснет, в последний месяц он почти не спал.
В детской комнате Алекс вытащил из кроватки маленькую Еву, сел на диван, положил дочку себе на грудь – девочка даже не проснулась. И вообще она всегда спала крепко, видимо, малышку успокаивал стук его сердца, напоминал стук сердца матери.
Сна у Алекса не было совсем. Он придвинул ночник поближе и открыл книгу.
Издание было выпущено почти сто лет назад. Обложка из настоящей кожи, плотные желтые страницы, текст старинный, но читаемый.
Правда, содержимое очень странное, он бы даже сказал неприятное. Вроде сказки, но для детей будут слишком страшные, а картинки вообще малевал какой-то психически больной художник с садистскими наклонностями. Своим детям он бы точно такие сказки читать не стал, не зря Димитрис спрятал книгу подальше. А для взрослых весь этот бред про снежных монстров, зеркальных королей и болотного упыря уже неинтересен, непонятно на кого это рассчитано.
Он еще раз посмотрел на картинку из кошмаров Аны. Представил здоровенного черного монстра у них в спальне и опять пожалел, что невнимательно отнесся к ее рассказу. Надо было сразу идти к врачу, таблеток бы ей прописали… а то в последние дни жена боялась спать, даже дверь в спальню стала закрывать на ключ. И чем все закончилось? Измученный организм просто не выдержал тяжелые роды.
Алекс отложил книгу, выключил свет, положил руку на маленькое сопящее тельце в ползунках с мишками. Только дети его здесь и держат, заставляют просыпаться каждое утро и жить, вопреки собственному желанию. Затем он провалился в пустой черный сон без сновидений.
Следующий день, по закону подлости, оказался выходным.
Дети очень скучали по отцу, и Алекс не мог сбежать из дома под предлогом работы.
Конечно, он хотел сбежать не от детей, а от безумного Димитриса. Дотошный старикашка вцепился в него, как клещ, со своими дурацкими байками и нелепыми рассуждениями – словно ковырял гвоздем в еще не зажившей ране.
Алекс делал вид, что внимательно слушает, но смысл рассказов даже не пытался уловить. Он много раз сталкивался со смертью во всех ее проявлениях, и часто она сопровождалась различными легендами – человеку так проще примириться с утратой. Еще среди его солдат ходили байки про вечный полк, состоящий из погибших друзей, который ввязывался в тяжелый бой и помогал своим выиграть.
Алекс прекрасно знал, что никакого полка нет – все ребята уже давно сгнили