и по прошествии какого-то времени, в одно мгновение, изменение совершится! Вроде бы посторонние, мелкие, не имеющие принципиального значения изменения будут исподволь накапливаться, пока не произойдет то, что в философии называется переходом количества в качество: вещь приобретет искомое качество. Если бросить яйца на сковородку и поставить сковородку на плиту, сначала изменения, происходящие с продуктом, выразятся в его нагревании, и лишь в какой-то момент, по прошествии нескольких минут, можно будет сказать: яичница готова. В какой именно момент яичницу считать готовой, вопрос договорной, это зависит от того, какие окончательные свойства желает придать продукту изготовитель. Но это и неважно – важно, что продолжительностью воздействия обладают только силовые воздействия орудия на предмет, но никак не материальные преобразования, происходящие всегда мгновенно.
Представьте, что плита нагрета до температуры 200°. Производитель ставит сковородку на плиту и ожидает, с целью зафиксировать момент, когда температура продукта достигнет 50°. Это произойдет в определенный момент – одно мгновение, – после чего температура продукта немедленно повысится до какого-то следующего дискретного значения. Воздействие плиты, нагретой до стабильного состояния 200°, останется длительным, тогда как изменение качеств продукта будет происходить дискретно, то есть скачками. Так происходит при любом воздействии орудия на предмет: орудие продолжительно воздействует, а предмет дискретно изменяет свои свойства. Это я и имею в виду, когда говорю о длительности воздействия орудий и дискретности изменения свойств предметов. Поэтому-то время имеет отношение лишь к орудиям, но не предметам. Его действие строго избирательно: время «замечает» лишь орудия, но «не замечает» предметы, – вот вам еще один пример несовпадения законов физики, в их тривиальном толковании, с законами экономики!
Избирательность возникает из-за того, что экономические законы объективны, в том смысле, что они определяются общим мироустройством и всякий раз решение единственное. Стоит лишь пожелать объективного критерия измерения труда, как он немедленно отыскивается: продолжительность. Человек при этом выступает в качестве орудия – и тут же выясняется, что продолжительность действует лишь в отношении орудий, но отказывается действовать в отношении предметов. А зачем ей действовать в отношении предметов, когда замерять продолжительность необходимо у орудий? Кто после этого усомнится в том, что экономические законы имеют объективную, природную, претворенную в самом мироздании основу?
Возвращаюсь к примеру с бревном: кооператоры должны получать равное возмещение по той причине, что трудились над производством продукта равное время. Каждому производителю по труду, а если точнее, по продолжительности труда – вот основной принцип объективной экономики, базирующейся на объективных законах мироздания, а не на человеческом произволе. В силу врожденной нравственности названный принцип заложен в душу каждого