для других, которые выстраиваются на их месте.
При таком рассмотрении игра явлений сознания напоминает игру волн, которые следуют друг за другом, пересекаются и переплетаются, усиливаются и ослабевают, иногда более высокие и четко разделенные, иногда более незаметные и запутанные, танцующие на поверхности водоема. И сам дух, эго, сознание есть не что иное, как постоянная взаимосвязь явлений на поверхности темного, неведомого потока воды.
Картина сознания совершенно иная, когда мы смотрим на игру идей со стороны, как описано выше, но когда мы смотрим на постоянную живую связь, которая связывает все эти идеи вместе. Правда, отсюда мы также видим тот поток идей, которые проносятся друг за другом и в смятении. Но здесь мы сталкиваемся с моментом, который не встречается подобным образом ни в одном внешнем предмете: с тем, что в каждый момент живое настоящее сознание обращается к предшествующим представлениям, рассматривает их как свои собственные и таким образом объединяет в единство прежнюю и настоящую живость. Именно настоящее сознание устанавливает это единство, и в тот момент, когда оно его устанавливает, оно также уже принадлежит прошлому. Это изначальное, непостижимое сознание, непостижимое, как и само настоящее, которое мы можем представить себе только в отражении прошлого. Вернее, это то сознание, которое, постоянно объективируя свои содержания и связывая их с другими, всегда со-объективирует себя как прошлое, и, с одной стороны, противопоставляет себя как настоящее этому прошлому, а с другой – признает себя единым с ним. Она порождает сознание времени, объединяя непостижимое настоящее. Оно также порождает самосознание. Ведь постоянно обращаясь к прошлым идеям во всех своих фантазиях, оно неявно смотрит на себя в своем прошлом, и ему нужна лишь абстракция, правда, осуществляемая с опозданием и обычно нечетко, чтобы прийти к сознанию себя, к идее «я». Эта идея «Я», таким образом, не просто объект, на который смотрят, и не просто субъект, на который смотрят, а единство субъекта-объекта, порожденное постоянным отношением нынешнего сознания к более раннему живому.
Но «Я» может прийти к этому имплицитно возникающему постоянному отношению к себе в своем более раннем воображении только потому, что у него есть воображения. И эти представления, согласно их содержанию, изначально не относятся к «Я» как к объекту. Отдельное объективное отношение к нему может возникнуть только после появления действительного самосознания. Первоначальное, а затем и преобладающее объектное отношение идет к объектам, которые не мыслятся как лежащие в «Я». Другой объект-мир является постоянным коррелятом субъективного воображения, мира, который, если рассматривать наше воображение только как ментальный акт, находится полностью внутри нас, но который, если рассматривать его как место связи этих ментальных актов, мы воображаем вне себя, и в котором эго, если оно само рассматривается как объект,