и по стеклу начинали сердито стучать крупные капли, недовольные тем, что с другой стороны невидимой прозрачной преграды сухо, тепло и светло.
Время до следующего прихода Кантор Саша провел, размышляя об их последнем разговоре. Прагматичный ум молодого мужчины поразила история об отступлении смертельной болезни. Соседку он знал около полугода и успел убедиться, что она честный и открытый человек. После нескольких встреч на зеленой террасе и откровенных разговоров, оснований ей верить накопилось у него достаточно. С другой стороны, в чудеса молодой мужчина не верил, сказок не читал, фантастические фильмы не смотрел, относительно существования Бога особо не задумывался, поэтому история о странном, на его взгляд, излечении не давала покоя.
Ожившие портреты, написанные приемным отцом и выставленные в Музее Совести, в расчет младший Глебов не брал. Совесть оставалась для него оборотной стороной жизни незнакомых ему людей. Она непонятно каким образом пришла из потустороннего мира, но интереса, кроме делового, до сих пор в Глебове не вызывала.
О проявляющихся силуэтах Совести на портретах знали они с отцом, не считая изображенных на них. С этим знанием он вырос, поэтому считал явление сверхъестественных сил нормальным.
Привычным, как утренняя булочка в завтраку.
Как хорошо начищенные туфли.
Как носовой платок в кармане.
Совесть из потустороннего мира, как зеркало жизни.
То, что с портретов стекали вниз кровавые слезы, рамы корежились и захлебывались от криков боли, протягивали наружу уродливые пальцы, обагренные кровью, не вызывало у Глебова-младшего особого удивления.
Человек, живущий под горой мусора, видит мир неряшливым.
Фокусник в чужих движениях рук видит только конкурента.
Здоровому человеку сложно поверить в болезнь.
Глебов-младший знал о живых портретах и это знание воспринимал, как норму. Иногда, правда, он задавал себе вопрос: а захочет ли он сам иметь портрет, написанный отцом? Ответ приходил после недолгих раздумий: нет. Особых проступков он за собой не помнил, но рисковать без надобности все же не хотел.
«Совесть должна оставаться более интимной тайной, чем секс или рождение ребенка. Акт любви люди сумели сделать прибыльным бизнесом, выпячивая отталкивающие картинки механического секса на экранах и видео. Рождение ребенка давно связано не с тайной, а с раскинутыми ногами и безобразной вагиной, изрыгающей из себя кусок кричащего мяса…
Человек извратил свою великую суть, оголил себя так, что стал даже себе неинтересен.
Совесть – пока единственное, что не выставлено на продажу.
Вот она – действительно загадка.
И каждый волен разгадывать эту загадку в одиночестве».
Время от времени Глебов-младший позволял себе подобные размышления. Они являлись атрибутом его плана для созданной Академии Гениев. Здесь не было ничего личного.