платком ее щеки.
– Я была рассержена сегодня утром, когда он пришел.
– Кто?
– Военный, из Военного министерства, он пришел и спросил тебя и принес вот это. – Жест в сторону бумаг.
– И что он сказал?
– Почти ничего, только что эти бумаги нужны тебе, чтобы подготовиться, что я должна гордиться, что ты делаешь нечто очень важное, и когда он говорил это, я все еще не понимала, о чем он. Что вы имеете в виду? Он сказал только: миссис Дрейк, да будет вам известно, ваш муж – отважный человек, и мне пришлось спросить его: почему? Эдгар, я чувствовала себя дурой. Мой вопрос, видимо, его удивил, он рассмеялся и сказал лишь, что Бирма очень далеко, я чуть не спросила, что это значит, я чуть не сказала ему, что он перепутал дом, перепутал мужа, но я только поблагодарила его, и он ушел.
– И ты это прочитала.
– Немного, совсем немного.
– Достаточно.
Она молчала.
– Когда он приходил?
– Утром, я понимаю, что не должна читать твою корреспонденцию, я оставила пакет на столе, это же не мое, я пошла наверх и пыталась закончить вышивку на нашем покрывале для кровати, но я была так рассеянна, что исколола себе все пальцы, я думала о том, что он сказал, и я спустилась вниз, я сидела тут почти час, раздумывала, могу ли я вскрыть это, говорила себе, что все это чепуха, но я знала, что это не так, и я думала об этом вчера вечером. Вчера вечером. Вчера вечером ты был не таким, как всегда.
– Ты поняла.
– Не тогда, но сегодня утром я поняла.
– Мне кажется, ты все слишком хорошо поняла.
Он взял ее за руки.
Они долго сидели рядом, их колени касались друг друга, он держал ее руки в своих. Она опять сказала:
– Я не сержусь.
– Ты имеешь право сердиться.
– Я была сердита, гнев приходит и уходит, я просто хотела бы, чтобы ты рассказал мне, мне нет никакого дела до Бирмы, нет, это неправда, мне есть дело до Бирмы, я просто… Я не понимала, почему ты не рассказал мне, может быть, ты думал, что я буду отговаривать тебя. Это больнее всего, я горжусь тобой, Эдгар.
Слова повисли в воздухе между ними. Он отпустил ее руки, и она снова расплакалась. Потом вытерла глаза.
– Только посмотри на меня, веду себя как маленькая девочка.
– Я еще могу отказаться, – сказал он.
– Дело не в этом, я не хочу, чтобы ты отказывался.
– Ты хочешь, чтобы я уехал.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал, но в то же время я знаю, что ты должен ехать, я этого ожидала.
– Ты ожидала расстроенный “Эрар” в Бирме?
– Не Бирмы, этого, чего-то отличного от всего, что было раньше. Это замечательная мысль – использовать музыку для установления мира. Мне интересно, какие пьесы ты будешь играть там.
– Я еду, чтобы настроить инструмент, я не пианист, я еду, потому что получил заказ.
– Нет, это совсем не то что раньше, и не потому что это так далеко.
– Я не понимаю.
– Другое, что-то совсем другое, раньше в твоей работе этого не было – причина, нечто значительное.
– А до сих пор