и наша семья обязана присутствовать. Не просто должна, а обязана, как любил повторять папа. Хотя вообще-то я знал, что он просто обожал травить и слушать байки.
Почти вторичным по отношению к байкам у костра и совершенно точно вторичным по отношению к пивной части было основное мероприятие – когда собаки преследовали лис на громадном огороженном участке леса на территории Уиттакера. Целью считалась тренировка охотничьих псов – ведь нужно привести их в форму после долгой зимы, когда охота запрещена. Честно говоря, я подозревал, что это не настоящая цель. Более вероятно, мужчины хотели найти повод вырваться из дома, благо весенняя погода позволяла.
В любом случае мои вечер и ночь обычно делились на четыре части. Начиналось с ужина – ужина, который стоил всех тягот, включая постоянную тоску по дому. Охотники умели зажарить любых животных и птиц, которые бегали по земле и летали по воздуху, да так, что пальчики оближешь. Сейчас я вспоминаю те трапезы, и мне сначала приходят на ум слова – ароматный, с дымком, пикантный… А затем уже добавляются названия гарниров – жареный картофель, кукурузный хлеб, стручковая фасоль, лимская фасоль, тушеная фасоль… похоже, на бобовых охотники несколько помешались… Настоящий праздник живота – однако не сказать, чтобы чувствовался какой-то дискомфорт. Во всяком случае, в маленькую убогую уборную в бараке после ужина очередь не выстраивалась.
Далее следовала активная часть торжества, когда каждый находил себе развлечение по вкусу. Для меня это было безумное катание на заднем сиденье квадроцикла под управлением совершенно отвязного парня по имени Расти Джонсон. Компанию мне обычно составлял Алехандро; мы с ним заключали пари – кто умрет первым. Он прослыл тихоней и, как правило, держался особняком, но мы знали друг друга с пеленок, а в наших краях это считается дружбой. Пока что никто пари не выиграл.
Чудо, что мы не задавили ни одной собаки и ни одного человека, особенно в ту ночь – Расти задался целью не упустить ни одного решающего момента в процессе гонки собак за лисами. Мои чувства едва справлялись с объемом впечатлений: запах хвои, прелой листвы и перепаханной земли, дующий в лицо ветер, непрестанный лай собак, рев мотора, нервный смех Алехандро на каждом ухабе, деревья и кустарники в призрачном свете фар; масштабы изменялись, и мир, когда мы неслись ему навстречу, сжимался до тех предметов, что видели глаза. А время от времени даже съехавший с катушек Расти останавливался полюбоваться ночным небом и выключал фары, чтобы звезды могли сиять во всю силу.
Из того, что врезалось в память, звезды впечатляли меня больше всего – вплоть до того дня. И хотя из головы не шли мысли о Коротышке Гаскинсе и то ли реальном, то ли придуманном сне Андреа, звезды помогли мне понять: я всего лишь крохотная точка в огромной бесконечной вселенной. Здесь, в укромном уголке, я чувствовал себя в безопасности – жалкая пылинка, до которой нет дела силам зла.
Однако ночь только началась.
Третья и четвертая части «Лисьей охоты» обычно не требовали от гостей особых