наверху – под край небес,
Под облачный их обод ломкий,
Уставлен бездыханный лес
Своей железною бахромкой.
Никто не молвит. МИР ИСЧЕЗ.
4. Непогода
Страшны у деревьев зеленые лица,
Когда каждый мускул на них шевелится
И шелест становится взрыдом.
– И, кажется, я себя выдам —
Раскрылась ветров разъяренная роза,
И воздуха заскрипела вискоза,
И светлые нити потускли,
И речка наморщилась в русле…
Замолкшие люди помятую кожу
Прижали засохшими складками к ложу,
Как будто их тяжкая сила
В природу ушла и застыла
В недвижном движенье шумящих растений,
В неслышном стяженье тлеющих теней,
В почти человеческом скрипе —
В сосне, и в березе, и в липе…
Но если услышишь сквозь хрип непогоды
Какие-то странные рваные всходы
Какого-то звука иного
(А может быть, даже и слова),
И сердце рвануться захочет к родному,
Не радуйся – говорит по-иному
Иной, но не дружеский идол.
– И, КАЖЕТСЯ, Я СЕБЯ ВЫДАЛ —
The messenger
Там чье же лицо чумное
Под кущами косм небесных?
Зачем в стеклеющем гное
Заплылся несчастный бездух?
И чьи там губы над миром
Косятся с осклабом тайным
(Над этим дрожащим, сирым,
Чуть дышащим лепетаньем)?
Чья сверху сыплется перхоть
На край поднебесной чаши?
К чему мне, скажите, ехать
Сквозь желтый аквариум чащи?
И кем я, скажите, послан
С надеждой – той, безвозвратной —
По этим равнинам поздним,
По этой земле квадратной…
А купы в протертой коже
Заглазной звякают медью…
И кто только вздумал, Боже,
Меня посылать за смертью?
Очерк грозы
Опускается, встуманяся, фортка.
В-ней-за-нею, над листвой онемелой —
Что корейская червивая водка,
Небо с молниею иссиня-белой.
Тает туча, свет косой источая.
Сверк косою – и без горлышка фляга,
И топочет, Бог весть что означая,
На осиновых жестяночках влага.
Д. Ю
Я привел тебя в мир, побелевший от зла,
Где и сам я живу, как слепая пчела —
Поздней кровью продрогших растений.
В мой уступчивый танец ошибка вошла:
Не нужна никому золотая смола
Из ужухнувших средостений.
Тлеет снег над заклеенным смертью летком,
Всё какой-то уступчатый каменный ком
Облетаю в исплаканном сне я.
Он облит синеватым крупчатым ледком,
Он сползает, медлительной мукой влеком,
Прямо в дымное черево змея.
Я привел тебя в мир, где и сам я не царь
(А былые цари позарылись в янтарь —
Впрок медовой смолы наносили),
Где