придумала способ нам не потеряться.
Но тут нас резко разлучили. Шустрый чернявый парнишка с белой курицей под мышкой резво пробежал между нами, разорвав нашу цепочку. Сумка осталась в моей руке. А я провернулась чуть ли не вокруг себя.
– Держи вора! – заорал здоровый рыжий мужик, и вокруг началось шевеление. Меня откинули к прилавку, на котором гордо высилось что-то похожее на пулемет. Длинное дуло и огромные шелезные колеса. Приглядевшись, я поняла, что это скорее какое-то сельскохозяйственное типа плуга.
Отступив на шаг назад, уткнулась во что-то мягкое. Или в кого-то.
– Простите, сударь, – на всякий случай сказала я, еще точно не уверенная, в кого именно вписалась. Обернулась и обмерла, увидев лицо своего мужа Федора. Кожу на моих щеках стянуло, волосы на затылке приподнялись от ужаса. Я ведь понимала, что его не может здесь быть.
А он хищно улыбнулся, как никогда не делал на моей памяти. Обнажились длинные ровные зубы. Совсем не как у Федора.
– Ну что, Мила, – прохрипел он незнакомым голосом, – повторяешь прежние ошибки? Все та же наивная домашняя клуша? Прибыла на новое место, получила новое тело, такое же безмозглое, как старое, хоть и молодое.
Я попятилась, с ужасом глядя на Федора.
– Дурой ты померла, дурой и воскресла. Сейчас вот подмигнет тебе темный король, и ты пойдешь покорно как корова к мяснику на заклание…
Мне стало дурно, мир передо мной закачался. Я закричала.
– Милли, что с тобой? – услышала я над самым ухом голос Славии.
– Там… там… – повернувшись к целительнице, я испуганно тыкала пальцем перед собой.
– Своего женишка увидела и перетряслась, понимаю, – сказала добрая женщина.
Женишка? Так это – кузнец Грэг? Но почему он так похож на моего мужа и знает, кто я?
Снова посмотрев на него, я увидела совершенно другое лицо. Черные как крыло ворона волосы с двумя большими залысинами. Спутанная борода лопатой, маленькие и угрюмые карие глаза. Ничего общего с Федей! Или тот куда-то успел убежать?
– Чего уставилась? – заговорил кузнец, и я поняла, что голос тот же самый. Привидится же черт знает что.
– Напугал девицу, черная душа! – накинулась на его Славия. – Признавайся, что ты ей такого навёл, что она позеленела от жути?
– А это не я, – хрипло ответил Грэг, – она сама увидела и услышала то, что больше всего ей неприятно. И кажется, не тараканов.
– Пойдем, детка, – потащила меня прочь от страшного кузнеца Славия.
Когда мы отошли подальше, я перевела дух и спросила:
– Что это было, госпожа Славия? Я видела и слышала странные вещи.
– Кузнец – черный колдун, – ответила знахарка, – с мертвецами якшается. С воронами разговаривает. И от людей отгораживается. Если его кто врасплох пытается застать, будто на зеркало натыкается. Только оно тоже черное, искривленное. Все дурное показывает. Страхи и сомнения. Вот и ты увидела то, чего сама в себе боишься.
Что ж. Похоже на правду. И как бы дико ни звучало – к словам моего “искривленного отражения” стоило прислушаться.