здорового мальчика. Его назвали Яношем, а когда стало понятно, что жизни ребёнка ничто не угрожает, Матьяш подарил Барбаре имение в Эрдели.
Так она превратилась в очень богатую женщину, но, увы, перестала быть желанной гостьей при дворе. Король не только подарил ей имение, но и выдал замуж, а что касается маленького Яноша, то венценосный отец не хотел признавать отпрыска официально. Матьяш посватался к дочери неаполитанского короля и, окрылённый успехом, полагал, что теперь сможет стать отцом законных детей.
«Королевская любовь быстротечна», – с некоторой грустью думала Илона, хотя всё произошедшее считалось обычным делом. Погрузившись в эти мысли, она даже не заметила, как Матьяш повернулся к ней.
– Кузина, вчера на празднике мы не успели как следует поговорить, но сегодня я надеюсь исправить это упущение, – сказал он. – Мы – одна семья, но так редко видимся.
– Увы, да, Ваше Величество.
– Это целиком твоя вина, – шутливо проговорил Матьяш, усаживаясь в кресло и вытягивая ноги. – Зачем ты не живёшь где-нибудь поблизости?
– Мне нравится жить в Эрдели, – ответила Илона, снова усаживаясь на табуреточку и возвращаясь к вышиванию.
– А как тебе понравилось гостить во дворце? – спросил венценосный кузен.
– Здесь очень любят гостей.
– Уклончивый ответ, – заметил король и повернулся к юным придворным дамам своей матери: – А мы сейчас спросим… Милые девушки, расскажите мне, как жила у вас Илона прошлые дни?
Все четыре особы, успевшие рассесться по подушкам возле кресла Эржебет, затрещали наперебой:
– Она всё время вышивает! А петь не любит! И ещё она слушает-слушает, но сама мало говорит! И почти не смеётся!
– Как же так, Илона! – всё тем же шутливым тоном продолжал Матьяш, снова повернувшись к кузине, и всплеснул руками. – Неужели ты решила воспользоваться советом римского поэта Овидия и привлечь внимание женихов, прилюдно тоскуя о покойном муже? Боюсь, этот совет уже устарел. В наши времена никто не любит печальных лиц. Даже искренняя печаль уже не кажется ни прекрасной, ни достойной восхищения. Увы! – Король улыбнулся.
Илоне полагалось улыбнуться хотя бы просто из уважения к кузену, но она не смогла себя заставить – настолько грубой показалась шутка, а Его Величество, немного раздосадованный, вылез из кресла и присел напротив родственницы на каменную скамеечку, вмурованную в стену под окном:
– Признайся, кузина. Тебе ведь снова хочется замуж?
«Маргит всё-таки оказалась права», – с беспокойством подумала Илона и решила обороняться, поэтому ничего не ответила на вопрос короля – лишь пожала плечами.
III
Илона на мгновение почувствовала, будто является добычей, а вокруг – охотники. И никуда не денешься. Вот напротив неё сидит Матьяш и заглядывает ей в глаза. Так же смотрит на племянницу тётя из своего кресла, и даже четыре красавицы, сидящие у ног Эржебет, глядят, будто гончие, готовые кинуться вперёд по первому знаку хозяев.
– Пожимаешь плечами? Значит, ты не прочь выйти замуж? –