Геннадий Талашов

Я помню, в северной деревне…


Скачать книгу

у тебя востроглазый,

      Будешь помнить деревню аль нет?

      Я молчал. Над тайгою безгласной

      Лили звёзды свой призрачный свет.

22 июня 41 г. Таврический сад

      Докурив сигарету,

      Я вернулся в каюты тепло.

      Может, в памяти брезжило это,

      Может, брезжила ночь в окно…

      …Мы гуляли с мамой по саду,

      Это было как будто вчера,

      Вдруг спешить стали люди куда-то —

      Так для нас началась Война.

      Сразу стихли в саду деревья

      Замерла на пруду волна,

      Потемнело вокруг, как в затменье,

      Так в меня вступила Она.

      …Мы по улице шли, по любимой,

      Где июньские липы цвели,

      Торопились люди мимо,

      И детей вели и везли.

      И мороженщица покатила

      Белый ящик с эскимо…

      А потом сирена завыла,

      Стали пушки стрелять,

      Как – в кино.

      И всё чаще шли солдаты

      Под мотив широкий такой,

      В наш сад привезли аэростаты,

      Это тоже было Войной.

В эвакуацию

      На площади у вокзала

      На вещах сидели два дня.

      Помню, девочка рядом трещала:

      Знаешь, мальчик, какая Она?

      Мне о ней рассказала мама,

      Она раньше была на войне.

      Это – папы шагают прямо,

      А потом лежат на траве.

      И чей папа не встанет, тот ранен,

      Скоро, значит, вернётся домой…

      – Замолчи ты, бога ради,

      Несносный ребёнок какой!

      Рассердилась девочки мама,

      О такой я не слышал войне,

      Мой папа ходил всегда прямо

      В портупее – крестом на спине.

      …После Тихвина еле-еле

      Поезд полз, замирая, как червь,

      А над ним злые птицы летели

      И несли ему смерть.

      В чахлый вереск, в жидкие сосны,

      Где в кюветы, где под кусты

      Прячась днем, и лишь вечером,

      в звёзды,

      уходили мы от Войны.

      Помню вечер,

      Поезд долго стоял у моста,

      А над ним серебряный кузнечик

      Стрекотал – может быть, неспроста.

      У вагонов гадали женщины,

      Чей он, ТОТ или свой?

      Вдруг соседка, та, что поменьше,

      Зло сказала: Ирод какой!

      …Дальше смутно: в трюме нары,

      И «Шевченко» – колёсный чудак,

      Хмурый лес и какой-то усталый

      Наш обоз на двух лошадях.

      На одной – поляк с Украины,

      Далеко занесла их война,

      Самого, двух дочек и сына.

      Умерла его вскоре жена

      Уж в деревне, где в кузнице тёмной

      Всю войну лошадей он ковал,

      Молчаливый, угрюмый, огромный,

      И кузнец был, и коновал.

Июль 1967 г. Тотьма

      …Утонул городок в берёзах

      Над широкой, как Север, рекой,

      Затенённые елями плёса,

      И рискованный сплав молевой.

      Ровно в полдень на доски причала

      Я