те и гибкости в теле, ни какой. Привычно заныла поясница, растереть бы надобно. В этот момент, в дверь громко постучали. Рука замерла, не дотянувшись до больного места. Что-то громко. Сразу стало тревожно на сердце, не случилось бы чего! И тут же подумалось про Аврору.
– Заходи! – позвал я, прекрасно зная, что войти в мою опочивальню, может только Виктор.
Дверь распахнулась, и вошел дворецкий, как всегда, одетый, с иголочки и подтянутый. Не к месту промелькнула мысль, что я ни разу не видел его расхристанным, тогда как он меня, своего хозяина, частенько и это открытие, неприятно кольнуло. Необычным было лишь, взволнованное выражение лица, да лихорадочный блеск в его глазах, выдававший сильное волнение, этого, всегда невозмутимого слуги.
– Ну, что стряслось!? Не томи!
– Ваша, светлость! – срывающимся голосом, начал он и я напрягся. – Граф! Аврора очнулась!
Мое сердце ухнуло с большой высоты, а затем резко взлетело вверх, часто забившись, где-то в районе горла. В голове тоненько зазвенело.
– Ваша светлость! Ваша светлость! – как сквозь подушку, послышался взволнованный голос слуги. – Вам плохо!? – И над моим лицом замелькал белый, надушенный платок дворецкого.
Надо же! Надушенный! – мелькнула совсем не важная сейчас мысль. И я тут же, вспомнил про свою дочь!
– Аврора! – крикнул я, и поднялся с постели, запоздало удивляясь этому обстоятельству. Я же прекрасно помнил, что уже сидел на кровати, когда дворецкий вошел в комнату. Неужели, без чувств упал!? Так хорошо, что хоть не стоял на ногах, а то точно бы убился! Как бы тогда моя дочка без меня?
С помощью Виктора, я очень быстро оделся, попутно выспрашивая у него подробности. Из сбивчивых пояснений дворецкого, понял, что Аврора очнулась, примерно тридцать минут назад и уже успела загонять своих служанок. Я горестно вздохнул, невольно вспоминая Ядвигу, и поскорее отогнал от себя крамольную мыслишку.
– А про меня? Про меня она спрашивала? – небрежно поинтересовался я, в волнении ожидая ответа слуги.
– А как же!? В первую очередь о вас и спросила! А где, говорит, мой батюшка!? Ну, я за вами и пошел! – дворецкий замялся и добавил: – Вот только будить вас было жалко! Я же видел, как долго у вас в окне свеча горела, не спалось вам.
Я кивнул и поспешил вон из комнаты.
Дом встретил меня непривычным шумом и гамом. Вернее, таким, каким я его помню, еще четыре месяца назад. По лестнице и по коридору, носились взмыленные служанки. Видимо, спокойная жизнь отучила их от работы, бездельниц! Что аж мимо меня пробегали, не кланяясь, а одна так вообще, чуть с дороги не толкнула!
Я покачал головой и поспешил к дочери. Подойдя к ее комнате, уж было хотел по привычке войти, но остановился. За дверью слышались щебечущие голоса служанок, пытающихся изо всех сил, угодить дочери и раздраженный голос Авроры. Дождавшись секундного затишья, я постучался.
– Ну, кто там еще?
– Доча! – прокричал я через дверь. – Это папа! Я могу войти?
– Подождите минуту, – был мне ответ.
Я,