мяса ногти. Лицо Альберта было испещрено глубокими рытвинами, оставшимися после оспы. Тонкие, обкусанные губы нервно подрагивали, растягивались в неприятной улыбке, сворачивались в трубочку и выворачивались наизнанку. Его лицо постоянно кривилось и двигалось, выражение без конца менялось.
– Он жутко воняет – сказал Альберт, указывая в сторону заднего шкафа, внутренности которого скрывало полотно с жёлтыми пятнами.
– Не выдумывай – отмахнулся Джон – Мы ведь оба знаем, что ты потерял чувство обоняния после того пожара.
Джон снял цилиндр и надел его на офтальмофантом, то же самое он проделал со своими тёмными очками.
– Тебе помочь с застёжками? – спросил Альберт, доставая из-под стола стеклянную банку с мутной желтоватой жидкостью.
– Нет. Я справлюсь – Джон потёр пальцами образовавшиеся складки на щеках – Лицо под ней так и зудит. Но ничего. Скоро у нас появится раствор, который справится с этой проблемой, – он расстегнул ремешки, скрывавшиеся под волосами на затылке, и медленно, бережно снял с лица чужую кожу – Вот так. Сегодня мне придётся воспользоваться этим лицом ещё раз, а пока пусть полежит в обработке. Оно начинает гнить.
Он передал лицо Альберту, и тот погрузил его в бальзамирующую жидкость. Настоящего лица Джона в полумраке не было видно.
– Пришла телеграмма от Нортона. Он достал приглашение на вечер Стэнфорда. И сделает всё, как ты сказал. Готовь деньги – сообщил Альберт, освобождая место для брата.
Джон взял в правую руку перо и начал писать письмо детективу Присту и его спутнице Рене красивым, аккуратным почерком. С каждой написанной строкой сердце его колотилось всё быстрее, им овладевало возбуждение. Он глубоко погружался в мысли, которые были чернее ночи, в них было много крови, жажды мести. В голове мелькали картинки с участием Приста, в фантазиях Джона он был без лица, в кровавой маске. В своих видениях он страшно глумился над израненным телом сыщика, доставлял ему адские муки, без жалости, со зверским садизмом лишая его жизненных сил. Именно такую боль Прист оставил Многоликому на память о себе.
– Садись, – Джон вручил брату перо и, склонившись над его ухом, начал диктовать.
Альберт писал левой рукой. Он записывал слово в слово, что озвучивал брат, и с каждым предложением был полностью согласен. Всю основную работу проделывал Джон, Альберт же ему во всём помогал и всячески поддерживал. Ему нравились планы брата, его стремление отомстить и переродиться в другом облике, нравилась ему и игра, которую затеял Джон. Таким образом, он убьет двух зайцев сразу – получит новое лицо и избавится от заклятого врага.
– Я всё-таки не до конца понимаю, зачем ты убил брата Эрика?
– Эрик был частью моего большого плана, отправная точка. Он неизбежная жертва, важная фигура моей игры – в темноте сверкнули глаза убийцы (один широко открытый, другой прищуренный).
– Если тебе понадобится ещё одна жертва, ты также легко избавишься и от меня? – возмущённо